Говард Лавкрафт

Случай Чарльза Декстера Варда

бледность сошла с его щек, но было видно, что зловонные миазмы,

проникшие из подземелья, не дают ему дышать свободно. Не желая рисковать,

Виллетт поспешил на Броуд-Стрит за такси и отправил находящегося в

полуобморочном состоянии мистера Варда к нему домой, несмотря на его слабые

протесты. Затем доктор вынул из сумки электрический фонарик, закрыл от

повязкой из стерильной марли и спустился к люку, чтобы заглянуть в

обнаруженное ими подземелье. Зловоние немного рассеялось, и доктор Виллетт,

нагнувшись, осветил лучом фонарика внутренность этой адской дыры. Примерно

на десять футов вниз простирался облицованный цементом вертикальный

цилиндрический спуск, по стене которого шла железная лестница. Спуск

переходил в истертые каменные ступени - вероятно когда-то они выходили прямо

на поверхность земли, немного южнее того места, где теперь стоял дом.

2

Позже Виллетт признался, что, вспоминая старую легенду о Карвене, он

довольно долго стоял у люка, не решаясь спуститься без спутников в зловонную

бездну. Ему на ум пришли рассказы Люка Феннера о последней ночи старого

колдуна. Наконец чувство долга победило страх, и доктор, собравшись с духом,

нырнул в отверстие. Он взял с собой сумку, куда намеревался складывать

найденные бумаги, которые сочтет достаточно важными. Медленно, как и

подобало человеку его возраста, спустился он по железной лестнице и ступил

на скользкий камень. Луч фонарика осветил ступени, высеченные в скале

полтора века тому назад; на сочащихся сыростью стенах он увидел

болезненно-бледный мох, казалось, питавшийся миазмами подземелья. Все дальше

вниз вела лестница, делавшая три крутых поворота. Спуск был так узок, что

два человека с трудом могли бы разойтись. Виллетт насчитал около тридцати

ступеней, и вдруг до его ушей долетел слабый звук; после этого ему больше не

хотелось вести их счет.

В этом звуке было что-то дьявольское: низкий, тягучий вой, какой-то

неестественный и призрачный, приглушенный вопль нестерпимой боли,

душераздирающий предсмертный стон, безнадежная жалоба безмозглой плоти,

обреченной на гибель - звуки, проникнутые злобой, вызывающие физическое

чувство тошноты. Не к ним ли прислушивался молодой Вард в тот день, когда

его увозили в лечебницу? Виллетт никогда в жизни не слышал ничего подобного.

Вой, исходящий из неведомых глубин подземелья, не прекращался ни на минуту.

Доктор, медленно спускаясь по истертым ступеням, дошел до конца лестницы и,

водя вокруг себя фонариком, увидел высокие стены с циклопическими сводами и

бесчисленные темные проходы. Зал, в котором он очутился, в вышину имел не

менее четырнадцати футов в центре свода и шириной был от десяти до

двенадцати футов. Пол покрывали большие плиты тесаного камня, стены и

потолок были оштукатурены. О длине помещения трудно было судить, в темноте

казалось, что оно уходит в бесконечность. Некоторые проходы имели двери в

старом колониальном стиле, состоящие из шести панелей, в других дверей не

было вовсе.

Стараясь преодолеть страх, внушенный зловонием и не утихающим воем,

Виллетт стал один за другим осматривать проходы. За ними помещались залы с

крестовыми сводами и небольшие комнаты, которые, очевидно, употреблялись для

одной цели: во многих были устроены камины или печи, трубы которых

представляли собой любопытные образчики старинного ремесла. Отовсюду из-под

толстых слоев пыли и паутины, накопившейся здесь за полтора века,

выглядывали детали диковинных приспособлений и инструментов, каких Виллетту

не приходилось видеть ни раньше, ни впоследствии. Многие из них были сломаны

и, казалось, намеренно разбросаны, словно эти комнаты подверглись нападению

или обыску. Однако многие помещения были совершенно нетронуты, и, должно

быть, в них Джозеф Карвен проводил свои первые эксперименты, ибо здесь

находились лишь самые примитивные инструменты.

Наконец Виллетт набрел на комнату, казалось, совсем недавно

оборудованную или, по крайней мере, недавно занятую. Там были приборы для

измерения объема жидкостей, книжные полки, столы, стулья и шкафы, а также

стоял письменный стол, заваленный записями и бумагами, старинными и

современными. Доктор нашел здесь масляные лампы и подсвечники со свечами и,

нащупав в кармане коробок спичек, зажег несколько свечей.