Говард Лавкрафт

Случай Чарльза Декстера Варда

1913 года он поступил на первый курс школы Мозеса Брауна,

находившейся неподалеку от его дома, проявляя примерное прилежание в военной

подготовке, особенно популярной в то время. Старинное главное здание школы,

возведенное в 1819 году, всегда привлекало юного историка; ему нравился

живописный и обширный парк, окружавший школу. Мало бывая в обществе, большую

часть своего времени он проводил дома, часто совершал долгие прогулки,

прилежно учился и не пропускал военных тренировок. Он не оставлял своих

исторических и генеалогических изысканий в городском архиве, мэрии и ратуше,

публичной библиотеке, Атенеуме, Историческом обществе, в Библиотеке Джона

Картера Брауна и Джона Хея в Университете Брауна, и в недавно открытой

библиотеке на Бенсфит-Стрит. Он был высоким, худощавым и светловолосым

юношей, с серьезными глазами, немного сутулился, одевался с легкой

небрежностью и производил впечатление не очень привлекательного, неловкого,

но вполне безобидного молодого человека.

Его прогулки всегда представляли собой нечто вроде путешествия в

прошлое, и ему удавалось из множества реликвий, оставшихся от былого блеска,

воссоздавать картину ушедших веков. Варды жили в большом особняке в

георгианском стиле, стоявшем на довольно крутом холме, к востоку от реки. Из

задних окон своего флигеля Вард мог с головокружительной высоты любоваться

тесно сбитыми шпилями, куполами, остроконечными кровлями и верхними этажами

высоких зданий Нижнего города, раскинувшегося на фоне пурпурных холмов и

полей. В этом доме он родился, и няня впервые выкатила его в колясочке из

красивого классического портика кирпичного фасада с двойным рядом колонн.

Она везла его мимо маленькой белой фермы, построенной два века тому назад,

которую город давно уж поглотил, к солидным зданиям колледжей, выстроившихся

вдоль респектабельной богатой улицы, где квадратные кирпичные особняки и не

столь большие деревянные дома с узкими портиками, обрамленными, колоннами а

дорическом стиле, дремали, отгородившись от мира щедро отмеренными

пространствами садов и цветников.

Его катали в колясочке и вдоль сонной Конгдон-Стрит, что располагалась

пониже на крутом склоне холма, на восточной стороне которой стояли дома на

высоких столбах. Здесь были старинные маленькие деревянные дома- ведь

растущий город карабкался вверх по холму - и во время этих прогулок

маленький Вард, казалось, постиг колорит старого поселения времен

колонизации. Няня обычно любила посидеть на скамейке Проспект Террас и

поболтать с полицейским; одним из первых детских воспоминаний Варда было

огромное, подернутое легкой туманной дымкой море крыш, куполов и шпилей,

простирающееся к востоку, и дальние холмы, которые он увидел однажды в

зимний день с этой огромной, обнесенной заграждением, насыпи, окрашенные в

мистический фиолетовый цвет на фоне пламенеющего апокалиптического заката,

горящего красным, золотым, пурпурным и подцвеченные странными зелеными

лучами. Высокий мраморный купол Ратуши выделялся сплошной темной массой, а

увенчивающая его статуя, на которую упал случайный солнечный луч из

разорвавшихся темных облаков, покрывающих пылающее небо, была окружена

фантастическим ореолом. Когда Чарльз стал старше, начались его бесконечные

прогулки; сначала мальчик нетерпеливо тащил за руку свою няню, потом ходил

один, предаваясь мечтательному созерцанию. Он устремлялся наудачу все ниже и

ниже, вдоль, крутого склона, каждый раз достигая более старого и

причудливого слоя древнего города. Предвкушая новые открытия, он недолго

колебался перед тем, как спуститься по почти отвесной Дженкс-Стрит, где дома

ограждены каменными заборами, а вход затеняли навесы в колониальном стиле,

до тенистого уголка Бенефит-Стрит, где прямо перед ним возвышался древний

дом - настоящий музейный экспонат, с двумя входами, каждый из которых

окружали пилястры в ионическом стиле, а рядом - почти "доисторическое"

строение с двускатной крышей, с остатками скотного двора и других служб,

необходимых для фермы, а еще немного поодаль - грандиозный особняк судьи

Дюфри с остатками былого георгианского величия. Сейчас это уже были трущобы;

но гигантские тополя бросали вокруг живительную тень, и мальчик шел дальше к

югу, вдоль длинных рядов зданий, возведенных еще до революции, с высокими