Говард Лавкрафт

Случай Чарльза Декстера Варда

за человеком, который мог бы оказать ему

квалифицированную помощь. Через три дня он вернулся с очень опытным

художником, мистером Уолтером Дуайтом, чья мастерская находится у подножия

Колледж-Хилл, и искусный реставратор картин тотчас же принялся за работу,

применяя свои испытанные методы и соответствующие химические вещества.

Старый Эйза и его жена, несколько встревоженные визитами необычных

посетителей, были должным образом вознаграждены за причиненные неудобства.

Работа художника продвигалась, и Чарльз Вард со все возрастающим

интересом следил за тем, как на свет, после долгого забвения, появляются все

новые линии и тени. Дуайт начал реставрировать снизу, и, поскольку портрет

был в три четверти натуральной величины, лицо появилось лишь спустя

некоторое время. Но уже вскоре стало заметно, что на нем изображен худощавый

мужчина правильного сложения, одетый в темно-синий камзол, вышитый жилет,

короткие штаны из черного атласа и белые шелковые чулки, сидящий в резном

кресле на фоне окна, через которое виднелись верфи и корабли. Когда художник

расчистил верхнюю часть портрета, Вард увидел аккуратный парик и худощавое,

спокойное, ничем не примечательное лицо, которое показалось знакомым как

Чарльзу, так и художнику. И лишь потом, когда прояснились все детали этого

гладкого, бледного лика, у реставратора и у его заказчика перехватило

дыхание от удивления: с чувством, близким к ужасу, они поняли, какую

зловещую шутку сыграла здесь наследственность. Ибо последняя масляная ванна

и последнее движение лезвия извлекли на свет божий лицо, скрытое столетиями,

и открыли пораженному Чарльзу Декстеру Варду, чьи, думы были постоянно

обращены в прошлое, его собственные черты в обличье его ужасного

прапрапрадеда!

Вард привел родителей, чтобы те полюбовались на открытую им диковинку,

и отец тотчас же решил приобрести картину, хотя сна и была выполнена на

вделанной в стену панели. Бросавшееся в глаза сходство с юношей, несмотря на

то, что человек, изображенный на протрете, был явно старше, казалось чудом;

какая-то странная игра природы создала точного двойника Джозефа Карвена

через полтора столетия. Миссис Вард совершенно не походила на своего

отдаленного предка, хотя она могла припомнить нескольких родственников,

которые имели какие-то черты, общие с се сыном и давно умершим Карвеном. Она

не особенно обрадовалась находке и сказала мужу, что портрет лучше было бы

сжечь, чем привозить домой. Она твердила, что в портрете есть что-то

отталкивающее, он противен ей и сам по себе, и особенно из-за необычайного

сходства с Чарльзом. Однако мистер Вард, практичный и властный деловой

человек, владелец многочисленных ткацких фабрик в Ривер-Пойнте и долине

Потуксета, не склонен был прислушиваться к женской болтовне и потакать

суевериям. Портрет поразил его сходством с сыном, и он полагал, что юноша

заслуживает такой подарок. Не стоит и говорить, что Чарльз горячо поддержал

отца в его решении. Через несколько дней мистер Вард, найдя владельца дома и

пригласив юриста - маленького человечка с крысиным лицом и гортанным

акцентом, купил весь камин вместе с верхней панелью, на которой была

написана картина, за назначенную им самим немалую цену, назвав которую, он

положил конец потоку назойливых просьб и жалоб.

Оставалось лишь снять панель и перевезти ее в дом Вардов, где были

сделаны приготовления для окончательной реставрации портрета и установки его

в кабинете Чарльза на третьем этаже, над электрическим камином. На Чарльза

возложили задачу наблюдать за перевозкой, и двадцать восьмого августа он

привел двух опытных рабочих из отделочной фирмы Крукера в дом на Олни-Корт,

где камин и панель были очень осторожно разобраны для погрузки в машину,

принадлежащую фирме. После этого в стене остался кусок открытой кирпичной

кладки, где начиналась труба; там молодой Вард заметил углубление величиной

около квадратного фута, которое должно было находиться прямо позади головы

портрета. Заинтересовавшись, что могло означать или содержать ото

углубление, юноша подошел и заглянул в него. Под толстым слоем пыли и сажи

он нашел какие-то разрозненные пожелтевшие листы бумаги, толстую тетрадь в

грубой обложке и несколько истлевших кусков ткани, в которые, очевидно, были