Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

пока между нами не

осталось немногим больше метра. Их силуэты четко вырисовывались на фоне

неба, которое еще оставалось темно-синим. К моему удивлению,

пространство

между ними казалось светлее. Оно было желтого или желтовато-розового

цвета.

-- Видит, -- прокомментировал Фил, следивший за выражением моего лица.

Сара повернулась лицом к Филу, взяла его за руку, и они, не торопясь,

стали отступать от меня, пока не отошли метра на три. Верхнюю половину

их

тел окружало бело-розовое энергетическое поле.

-- Хорошо,-- произнесла Сара с серьезным видом. Подойдя ко мне, она

присела рядом на корточки. -- Взгляните теперь на эту красоту.

Я пригляделся к окружавшим меня растениям, и тут же был повергнут в

полное изумление. Было такое ощущение, что я всеобъемлющим образом

сконцентрировал внимание на каждом могучем дубе: не только на отдельной

части деревьев, но и сразу на всех в целом. Я поразился разнообразию

форм

ветвей. Я смотрел и смотрел на деревья, поворачиваясь от одного дуба к

другому. При этом я как-то все больше ощущал их присутствие, это было

ощущение, которое передавалось мне от каждого дерева, словно я видел их

в

первый раз или, по крайней мере, в первый раз воспринимал их во всей

полноте.

Неожиданно мое внимание было привлечено тропической зеленью, растущей

под деревьями-, я снова и снова вглядывался в неповторимые формы

каждого

растения. Мне бросилось в глаза то, как они сосуществуют в поражающих

воображение маленьких сообществах. Например, попадались высокие

растения,

похожие на банановые пальмы, вокруг которых обвивались маленькие

филодендроны. Последние, в свою очередь, нависали над

папоротникообразными

растениями поменьше. Я разглядывал эти микромодели окружающей среды, и

меня

снова и снова изумляла неповторимость их форм и одухотворенная

близость.

Метрах в двух я приметил растение с необычными листьями. Я держал дома

такие -- разновидность пятнистого филодендрона. Темно-зеленые листья

разрастались в стороны чуть ли не на метр. Казалось, растение просто

пышет

здоровьем и жизненной силой.

-- Так, сосредоточьтесь вот на этом растении, только без особого

напряжения, -- предложила Сара.

Я так и сделал и при этом попробовал немного поэкспериментировать с

тем, на чем сосредоточил свой взгляд. Сначала я попытался охватить

взглядом

пространство сантиметров на двадцать от края растения. Мало-помалу я

стал

различать проблески света, а затем, посмотрев на растение надлежащим

образом, смог различить, что его окружает отливающая белым аура.

-- Сейчас что-то вижу, -- пробормотал я.

-- Взгляните так, чтобы охватить все вокруг, -- предложила Сара.

Пораженный, я даже отступил на шаг. Вокруг каждого растения, насколько

хватало глаз, светилось беловатое поде. Оно было видимо, но совершенно

прозрачно, так что не мешало восприятию ни формы, ни цвета растения. До

меня

дошло, что я наблюдаю неповторимую красоту каждого растения, только

увеличившуюся в объеме. Получалось, что сначала я видел сами растения,

потом

их неповторимость и непосредственную, живую близость, а когда после

этого

чистая красота прибавилась к их материальному выражению, я смог увидеть

энергетические поля.

-- А теперь посмотрим, сможете ли вы наблюдать вот это, -- проговорила

Сара и присела передо мной лицом к филодендрону. Струйка беловатого

цвета,

обволакивавшая ее тело, вырвалась наружу и окутала филодендрон.

Соответственно расширился на несколько сантиметров и поперечник

энергетического поля растения.

-- Невероятно! -- вырвалось у меня, и мое восклицание вызвало смех

обоих друзей. Вскоре я и сам заливался смехом, сознавая всю необычность

того, что произошло. Однако меня ничуть не смущало то, что я без

особого

напряжения стал очевидцем явления, в которое еще несколько минут назад

не

мог поверить. Мне стало ясно, что восприятие полей не вызывает никаких

сверхъестественных ощущений, а наоборот, все вокруг выглядело, по сути

дела,

более реальным, чем прежде.

Но в то же время все, что окружало меня, смотрелось по-другому. Это

ощущение можно было, наверное, сравнить с киноэффектами, когда

усиливают

интенсивность