Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

улыбкой. Прическа Чарлин, кажется, изменилась,

лицо ее осталось в точности таким, каким я его помнил: те же тонкие

черты

лица, большой рот, огромные голубые глаза.

-- Ты не поверишь, -- проговорила она, дружески обнимая меня. --

Несколько минут тому назад я ненадолго отлучилась, и у меня украли

сумку.

-- А что в ней?

-- Ничего особенного, всего лишь книги и журналы, которые я взяла в

дорогу. С ума можно сойти. Люди за соседними столиками сказали, что

кто-то

просто подошел, взял сумку и спокойно ушел. Полицейским описали

внешность

вора, и они пообещали, что прочешут все вокруг.

-- Может, пойти помочь им?

-- Нет-нет. Оставим это. У меня немного времени, а так хочется

поговорить с тобой.

Я кивнул, и Чарлин предложила мне сесть. Подошел официант, и мы,

пробежав глазами меню, сделали заказ. Потом минут пятнадцать болтали о

пустяках. Я пытался избежать разговора о своем добровольном

отшельничестве,

однако Чарлин почувствовала, что я что-то скрываю. Она наклонилась и

снова

одарила меня своей замечательной улыбкой.

-- Ну и что же с тобой творится на самом деле? Подняв глаза, я встретил

ее пытливый взгляд.

-- Ты хочешь, чтобы я выложил тебе все сразу?

-- Естественно.

-- Ну что ж, дело в том, что именно сейчас мне захотелось некоторое

время побыть одному, и я обосновался на озере. Раньше я много работал,

теперь думаю изменить всю свою жизнь.

-- Ла, припоминаю, ты рассказывал об этом озере. Я считала, что вам с

сестрой пришлось продать его.

-- Нет, продать еще не продали, но все дело в налогах на имущество.

Город совсем рядом, и поэтому выплаты все время растут.

-- Чем же ты собираешься заниматься дальше? -- спросила она.

-- Еще не знаю. Чем-нибудь другим. Чарлин со значением взглянула на

меня:

-- Такое впечатление, что тебя, как и всех, что-то одолевает.

-- Похоже, что так. Ну и что?

-- Об этом упоминается в Манускрипте. Посмотрев друг на друга, мы

замолчали.

-- Расскажи-ка об этом Манускрипте, -- попросил я. Она откинулась на

стуле, как будто собираясь с мыслями, а потом внимательно посмотрела

мне в

глаза:

-- Кажется, я уже говорила, когда звонила тебе, что несколько лет назад

ушла из газеты и теперь работаю на одну фирму, которая исследует для

культурные и демографические изменения в мире. Последний раз я ездила

этой компании в Перу.

Когда я выполняла одно из исследований в университете Лимы, до меня

постоянно доходили слухи о некоем Манускрипте. Однако добиться от

кого-либо

подробностей было просто невозможно, даже на кафедрах археологии и

антропологии. А когда я связалась по этому поводу с властями, мне

ответили,

что ничего не знают.

Один человек подсказал мне, что на самом деле власти по какой-то

причине стараются скрыть существование этого документа. Однако он тоже

ничего толком не знал.

-- Ты помнишь, -- продолжала Чарлин, -- я -- человек любопытный. Когда

моя работа была выполнена, я решила задержаться еще на пару дней и

посмотреть -- может, удастся что-нибудь выяснить. Поначалу мне не

удалось

обнаружить ни одной зацепки. Но однажды за завтраком в одном из кафе в

предместье Лимы я заметила, что за мной пристально наблюдает какой-то

священник. Спустя несколько минут он подошел ко мне и признался, что

слышал,

как утром я расспрашивала про Манускрипт. Священник не стал называть

своего

имени, но согласился ответить на все мои вопросы.

На какое-то мгновение моя собеседница в нерешительности умолкла и

пристально посмотрела на меня:

-- По его словам, Манускрипт относится к 600-му году до Рождества

Христова. В нем предрекаются глобальные преобразования человеческого

общества.

-- Ну и когда же они начнутся? -- усмехнулся я.

-- В последние десятилетия двадцатого века.

-- То есть сейчас?!

-- Ну да, сейчас.

-- Что же это за преобразования? -- не унимался я. На какую-то секунду

Чарлин смутилась, но потом решительно заговорила:

-- Священник поведал мне, что это некое возрождение сознания и что

протекает оно очень медленно. Это не религия, но духовность его

несомненна.