Перевод Л.П.Бельского

Калевала (Часть 2)

такие:

'Власть моя отныне гибнет

И могущество слабеет:

Под водой мое богатство,

В глубине у моря - Сампо'.

Тут домой уходит с плачем,

В Похъёлу идет со скорбью;

Не пришлось ей взять от Сампо

Ничего, что было 6 ценно,

Но взяла с собой немножко

Безымянным только пальцем:

В Похъёлу приносит крышку,

В Сариолу лишь щепотку.

Бедность в Похъёле отсюда,

Мало хлеба у лапландцев.

Старый, верный Вяйнямёйнен

Вышел сам тогда на берег,

Там нашел куски от Сампо,

Щепочки от пестрой крышки,

Он собрал на побережье,

На песчаном мягком месте.

Посадил осколки Сампо,

Щепочки от пестрой крышки

На мысочке средь тумана,

Там, на мглистом островочке,

Чтоб росли и умножались,

Чтоб могли преобразиться

В рожь прекрасную для хлеба

И в ячмень для варки пива.

Молвит старый Вяйнямёйнен,

Говорит слова такие:

'Ой ты, Укко, бог верховный,

Дай нам счастьем насладиться,

Провести всю жизнь счастливо

И ее окончить с честью

На полянах Суоми светлых.

В этой Карьяле прекрасной,

Укко, защити, всесильный,

Огради, о бог прекрасный,

От мужей со злою мыслью

И от жен с недоброй думой!

Укроти земных злых духов,

Водяные злые силы!

Будь сынам своим защитой,

Будь для чад своих подмогой,

Ночью будь для них опорой,

Будь и днем для них охраной!

Пусть не светит дурно солнце,

Не сияет дурно месяц,

Пусть не веют злые ветры,

Пусть не льется вредный ливень,

Холода не повредят нам

Или злая непогода!

Ты поставь забор железный,

Выстрой каменную крепость

Вкруг того, чем я владею,

С двух сторон родного края,

Чтобы шли с земли до неба,

Чтоб с небес к земле спускались,

Были нашему жилищу

И защитой и охраной,

И злодей не смог бы тронуть,

Враг плодов не смог похитить

Никогда, пока на небе

Золотой блистает месяц!'

РУНА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

1. Вяйнямёйнен отправляется в море искать потерянное кантеле, однако не находит его.

2. Затем он делает из березы новое кантеле, играя на нем, восхищает все, что есть в природе.

Старый, верный Вяйнямёйнен

Так подумал и размыслил:

'Хорошо вот поиграть бы,

Хорошо б повеселиться

И пожить бы жизнью новой

В ослепительных палатах.

Только кантеле пропало,

Унеслась моя утеха

В те места, где плещут рыбы,

Где живут меж камней семги,

На утеху водяному

Да у Велламо живущим.

Мне она его не выдаст,

Не отдаст обратно Ахто.

О кователь Ильмаринен!

Ты вчера ковал, работал,

Ты покуй еще сегодня,

Скуй мне грабли из железа,

Частозубые мне грабли,

Зубы с длинной рукояткой,

Чтоб я мог сгребать в потоках,

Чтоб сгребал я волны в кучу,

Чтоб тростник собрал я вместе

По всему прибрежью моря

И нашел утеху в море,

Взял бы кантеле обратно

Из глубин, где плещут рыбы,

Где живут меж камней семги!'

И кузнец тот Ильмаринен,

Вековечный тот кователь,

Сделал грабли из железа

С рукояткою из меди,

По сто сажен в каждом зубе,

Ручку впятеро длиннее.

Принял старый Вяйнямёйнен

Эти грабли из железа

И прошел весьма немного,

Путь прошел весьма короткий

По каткам, обитым сталью,

По каткам, где много меди.

Два челна там находились,

Две совсем готовых лодки

На катках, покрытых сталью,

На катках, где много меди.

И один челнок был новый,

А другой челнок был старый.

Молвил старый Вяйнямёйнен,

Сам сказал он новой лодке:

'Ты, сойди на воду, лодка,

Поспеши, челнок, на волны,

Чтоб без рук тобою править

И большим не трогать пальцем!'

Тотчас лодка вышла в море,

Там спустилась на теченье.

Старый, верный Вяйнямёйнен

На конце уселся лодки,

И пошел он чистить море,

Подметать его теченье.

Смел цветочки водяные,

Смел весь мусор у прибрежья,

Тростника кусочки даже,

Водяных растений крохи.

Он сучок сгибает каждый,

Рифы граблями цепляет,

Но нигде найти не может

Кантеле из щучьей кости:

Навсегда его утеха,

Это кантеле пропало.

Старый, верный Вяйнямёйнен

Тут домой пошел обратно,

Головой поник печально,

Шапка на сторону сбилась;

Он опять промолвил слово:

'Никогда уж не найду я

Прежних звуков в рыбьей кости,

Утешенья в щучьем зубе!'

Вот лесочек он проходит,

Вот идет опушкой рощи,

Слышит: плачет там береза,

Суковатая горюет,

Он подходит к ней поближе,

Близко к дереву подходит.

Спрашивает он березу:

'Что, краса-береза, плачешь?

Что, зеленая, горюешь?

Белый пояс, что ты стонешь?

Не ведут тебя на битву

И к войне не принуждают'.

И березка отвечает,

Так неторопливо молвит:

'Может, многие наскажут,

Может, кто и насудачит,

Будто весело живу я,

Шелестя, смеюсь листвою.

Я ж, бедняжка, вся в заботах,

Только скорбь - мое веселье,

О себе в часы несчастья

Я печалюсь и жалею.

Плачу я от малосилья