Перевод Л.П.Бельского

Калевала (Часть 2)

сражен еще преступный'.

Он идет, трубя, на битву,

К Унтамо в страну победно,

Говорит слова такие:

'Ой ты, Укко, бог верховный!

Ты пошли мне меч получше,

Дай ты мне клинок прекрасный,

Чтоб он мог с толпой бороться,

Устоял бы против сотни'.

Меч нашел себе по мысли,

Взял клинок из самых лучших,

Толпы он мечом сражает,

Род весь Унто истребляет,

Обращает избы в пепел;

Только пыль одна осталась,

Лишь остались в печке камни

Да рябина у забора.

Калервы сын, Куллервойнен,

Повернул в страну родную.

Шел к отцовскому жилищу,

На поля родного старца;

Но пустой нашел избушку,

И вошел он, как в пустыню:

Ни обнять никто не вышел,

Ни руки никто не подал.

Протянул он руку к углям:

В печке уголья остыли;

Потому-то и узнал он,

Что уж мать его скончалась.

Приложил он к печке руку:

Холодны у печки камни;

Потому-то и узнал он,

Что отец его скончался.

Пол тогда окинул взглядом:

Пол не подметен в избушке;

Потому-то и узнал он,

Что сестра его скончалась.

Он пошел затем на пристань:

На катках не видно лодок;

Потому-то и узнал он,

Что и брат его скончался.

Начинает горько плакать,

Плачет день, другой день плачет,

Говорит слова такие:

'Мать ты, добрая, родная!

Что оставила ты сыну,

На земле живя на этой?

Но ты, мать, меня не слышишь:

На глазах твоих стою я,

На бровях твоих горюю

И на темени тоскую!'

Мать во гробе пробудилась,

Из могилы отвечала:

'Черный пес тебе остался,

Чтоб ходил ты с ним по лесу,

Ты возьми его с собою

И в леса ты с ним отправься

По ту сторону дубравы,

К дочерям лесным приблизься,

К синим девам, к их подворью,

На конце лесного замка;

Там поищешь пропитанья,

Там попросишь подаянья!'

Калервы сын, Куллервойнен,

В лес отправился с собакой,

Шел далеко по дороге

И прошел сквозь чащу леса;

Там прошел еще немного,

Очень малое пространство,

И пришел к тому лесочку,

На ужасное то место,

Где он деву опозорил,

Обесчестил дочь родимой.

Плачет там и луг прекрасный,

Плачет жалобно и роща,

Травки юные горюют,

На песках цветы тоскуют,

Что он деву опозорил,

Обесчестил дочь родимой.

Не взошла трава младая,

На песках цветы не вышли,

Не росли на этом месте,

Там, на месте преступленья,

Где он деву опозорил,

Обесчестил дочь родимой.

Калервы сын, Куллервойнен,

Меч вытаскивает острый,

Повернул кругом железо;

У меча тогда спросил он,

Хочет знать его желанье:

Не захочет ли оружье

Мяса грешного отведать

И напиться злобной крови?

Понял меч его желанье,

Он учуял мысли мужа,

Говорит слова такие:

'Отчего же не желать мне

Мяса грешного отведать

И напиться злобной крови,

Коль пронзаю я безгрешных,

Пью я кровь у неповинных?'

Калервы сын, Куллервойнен,

Юноша в чулочках синих,

Рукояткой меч втыкает,

Глубоко вонзает в землю,

Острие на грудь направил,

Сам на меч он повалился,

Поспешил навстречу смерти

И нашел свою кончину.

Так скончался этот юный,

Куллерво погиб бесстрашный,

Такова кончина мужа,

Смерть несчастного героя.

Слышит старый Вяйнямёйнен

О кончине той известье,

Что так Куллерво скончался,

И такие речи молвит:

'Не давай, народ грядущий,

Ты детей на воспитанье

Людям глупым, безрассудным,

Не давай чужим в качалку!

Если дурно нянчат деток

И качают безрассудно,

То дитя не выйдет умным,

Не получит мудрость мужа,

Хоть окрепнет мощным телом

И состарится с годами'.

РУНА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

1. Ильмаринен долго оплакивает свою жену, потом с большим трудом выковывает себе новую жену, неодушевленную, из золота и серебра.

2. Он проводит с ней ночь, но та сторона его тела, которою он касается золотой жены, становится холодной, как лед.

3. Ильмаринен предлагает золотую жену Вяйнямёйнену, но тот не берет ее и советует Ильмаринену выковать из нее другие предметы или отвезти ее а таком виде, как она есть, в другие страны и отдать ищущим золота женихам.

Каждый вечер Ильмаринен

О своей супруге плачет,

Все без сна проводит ночи,

Днем не ест, а только плачет;

Ранним утром причитает,

День начнется, он вздыхает,

Ибо нет его супруги,

Умерла его красотка;

Не берет он в руки молот,

Молот с медной рукояткой,

Не слыхать его кованья,

Не слыхать уж целый месяц.

Так промолвил Ильмаринен:

'Горе молодцу-бедняге,

Как мне быть теперь, не знаю.

Сплю ли, бодрствую ли ночью,

Ни о чем не в силах думать,

И от горя ослабел я.

Вечерами мне так скучно,

Мне тоскливо ранним утром,

Ночь еще того тяжело,

А проснусь, так станет горше.

Я не жду, как прежде, ночи,

Поутру не жаль вставать мне,

День ли, ночь ли - все равно мне:

Я печалюсь о прекрасной,

Я тоскую по желанной,