Карлос Кастанеда

Сила безмолвия 1987г

черпали мир, гармонию, смех, знание прямо от духа.

Они не нуждались в посредниках. Для меня и для тебя все иначе. Я твой

посредник, а нагваль Хулиан был моим. Посредники, кроме предоставления

минимального шанса - осознания "намерения" - помогают людям разбивать

зеркала их самоотражения.

- Единственная реальная помощь, когда-либо полученная тобой от меня,

заключается в том, что я нападал на твое самоотражение. И не будь того,

так ты просто бы потратил со мной зря свое время. Это единственно реальная

помощь, которую ты получил от меня.

- Дон Хуан, ты научил меня большему, чем кто-либо другой за всю

жизнь, - протестовал я.

- Я обучал тебя всем этим вещам, чтобы поймать в ловушку твое

внимание, - сказал он. - и все-таки ты клянешься, что это обучение было

важной частью. Нет! В инструкциях мало проку. Маги утверждают, что только

передвижение точки сборки имеет значение. А ее движение, как ты прекрасно

знаешь, зависит от увеличившейся энергии, а не от инструкций.

Затем он сделал нелепое заявление. Он сказал, что каждый человек,

который следует определенной и простой последовательности действий, может

научиться передвигать свою точку сборки.

Я отметил, что он противоречит самому себе. Для меня

последовательность действий означала инструкции, она означала процедуры.

- В мире магов есть только логические противоречия, - ответил он. -

но в практике противоречий нет. Последовательность действий, о которой я

говорил, исходит из того, чтобы быть сознательным. Для того, чтобы

осознать эту последовательность, тебе нужен нагваль. Вот почему я говорю,

что нагваль предоставляет минимальный шанс, но этот минимальный шанс не

инструкции, подобные тому, что нужны тебе для обучения управлению машиной.

Минимальный шанс заключается в осознании духа.

Он объяснил, что особая последовательность, которую он имеет в виду,

призывает к осознанию того, что собственная важность является силой,

которая держит точку сборки фиксированной. Когда же собственная важность

ограничена, энергия, которая требовалась для нее, больше не

растрачивается. И тогда возросшая энергия служит трамплином для запуска

точки сборки, автоматически и непреднамеренно, в невообразимое

путешествие.

Когда точка сборки сдвигается, движение само по себе влечет отход от

самоотражения, а это, в свою очередь, обеспечивает очищение звена,

связующего с духом. Он высказался, что в конце концов, именно

самоотражение отсоединило человека от духа.

- Как я тебе уже говорил, - продолжал дон Хуан. - магия - это

путешествие-возвращение. Мы победоносно возвращаемся к духу, спускаясь в

ад. И из ада мы выносим трофеи. Одним из них является понимание.

Я сказал ему, что его последовательность кажется очень легкой и

простой, когда он говорит о ней, но когда я пытаюсь ввести ее в практику,

то нахожу ее в полной антитезе легкости и простоте.

- Нашей трудностью в этом простом продвижении, - сказал он. -

является то, что большинство из нас не желают признать, что для его

достижения нам нужно очень мало. Мы нацелены ожидать инструкции, учения,

руководства и мастеров. И когда нам говорят, что мы не нуждаемся ни в чем,

мы не верим этому. Мы становимся нарвными, потом недоверчивыми, и в конце

концов, рассерженными и разочарованными. Если мы и нуждаемся в помощи, то

она не в методах, а в подчеркивании. Если кто-то заставляет нас

осознавать, что нам необходимо сокращение нашей собственной важности, то

эта помощь реальна.

- Маги говорят, что мы не нуждаемся в тех, кто убеждал бы нас в том,

что мир бесконечно сложнее самых безумных наших фантазий. Тогда почему же

мы зависимы? Зачем мы умоляем кого-то руководить нами, когда можем сделать

это сами? Мощный вопрос, не правда ли?

Дон Хуан замолчал. Очевидно, он хотел, чтобы я обдумал вопрос. Но в

моем уме царили другие заботы. Мое воспоминание подорвало определенный

фундамент, в который я непоколебимо верил, и теперь я отчаянно нуждался в

том, чтобы он определил его вновь. Я нарушил долгое молчание и выразил

свою озадаченность. Я сказал ему, что давно уже смирился с неизбежностью

забывать целые эпизоды, от начала до конца, если они происходили в

повышенном сознании. Вплоть до этого дня я мог вспомнить все, что я делал

под его руководством в моем состоянии обычного сознания. Однако, завтрака

с ним в Ногалесе в моем уме не существовало, пока я не воссоздал мое

воспоминание о нем. А это событие должно было происходить в мире

повседневных дел.

- Ты забываешь нечто очень существенное, - сказал он. - присутствия