Карлос Кастанеда

Сила безмолвия 1987г

над обычными

людьми является то, что они сберегли свою энергию, а это означает более

точное и чистое звено, связующее с намерением. Естественно, это означает и

то, что они могут вспоминать по своей воле, используя блеск своих глаз для

передвижения их точки сборки.

Дон Хуан остановил рассказ и уставился на меня пристальным взглядом.

Я отчетливо почувствовал, как его глаза подводили, толкали и подтягивали

что-то неопределенное во мне. Я не мог уйти из под его взгляда. Его

концентрация была так сильна, что фактически вызывала во мне физическое

ощущение. Я чувствовал себя так, словно находился в печи. И совершенно

внезапно я заглянул внутрь. Это было ощущение, очень похожее на бытие в

рассеянных мечтаниях, но с необычным сопровождающим ощущением сильного

осознания себя и отсутствия мыслей. Будучи в высшей мере сознательным, я

заглянул внутрь, в ничто.

Огромными усилиями я вытянул себя оттуда.

- Что ты со мной делаешь, дон Хуан?

- Иногда ты совершенно невыносим, - сказал он. - твоя

расточительность может взбесить кого угодно. Твоя точка сборки находилась

в наиболее выгодном месте для того, чтобы вспомнить все, что тебе бы

захотелось, а что сделал ты? Ты позволил всему уйти, а потом спрашиваешь,

что я с тобой делаю.

Он помолчал некоторое время, а потом улыбнулся, когда я вновь сел

рядом с ним.

- Но быть несносным - это, воистину, твой величайший плюс, - добавил

он. - так что же я жалуюсь?

Мы громко рассмеялись. Это была просто шутка.

Годами ранее меня очень трогало и смущало огромное участие ко мне дон

Хуана. Я не мог себе представить, почему он был так добр ко мне. По его

жизни было вполне очевидно, что во мне потребности никакой не было. Он

ничего от меня не ожидал. Но я был обучен через болезненный опыт жизни,

что никто не бывает беспристрастным, и тем не менее, не мог предвидеть

того, что вознаграждение дон Хуана может сделать меня ужасно

встревоженным.

Однажды я спросил дон Хуана в упор, довольно циничным тоном, что ему

дает наше общение. Я сказал, что не могу догадаться об этом.

- Ты ничего не поймешь, - ответил он.

Его ответ разозлил меня. Я воинственно высказал ему, что глупцом себя

не считаю, и что он мог бы по крайней мере попробовать объяснить мне это.

- Отлично, но я должен сказать, что, хотя ты и можешь это понять,

ответ тебе определенно не понравится, - сказал он с той улыбкой, которая

появлялась всегда, когда он хотел подшутить надо мной. - как видишь, я

просто хочу пощадить тебя.

Я был пойман на крючок, и настаивал, чтобы он рассказал яснее, что

имеется в виду.

А ты уверен, что тебе захочется слушать правду? - спросил он, зная,

что я не скажу нет, даже если бы жизнь моя зависела от этого.

- Конечно, я хочу слышать все, что ты можешь выложить мне, - резко

ответил я.

Он захохотал над этим, как над забавной шуткой, и чем дольше он

смеялся, тем большим становилось мое раздражение.

- Я не вижу здесь ничего смешного, - сказал я.

- Иногда основную истину нельзя подделать, - сказал он. - основная

истина в таком случае как глыба на дне огромной кучи вещей, эдакий

краеугольный камень. Если мы жестко посмотрим на нижнюю глыбу, нам может

не понравиться результат. Я предпочел бы избежать этого.

Он снова засмеялся. Его глаза, сверкая озорством, казалось,

приглашали меня продолжать затронутую тему. И я вновь заявил, что хочу

знать, о чем он говорит. Мне хотелось казаться спокойным, но настойчивым.

- Хорошо, если ты и вправду этого хочешь, - сказал он со вздохом

человека, которому надоели бесконечными просьбами. - прежде всего, я

должен сказать, что все, что я делаю для тебя - я делаю бесплатно. Ты

ничего мне не должен. И как ты знаешь, я безупречен с тобой. Причем моя

безупречность с тобой не является капиталовложением. Я не ухаживаю за

тобой в надежде, что когда я стану немощным, ты присмотришь за мной. Но я

все же извлекаю некоторую неисчислимую выгоду из нашего общения, и этот

вид вознаграждения безупречно имеет дело с той нижней глыбой, о которой я

упоминал. Но извлеченная мною вещь наверняка или будет для тебя

непонятной, или просто не понравится тебе.

Он остановился и посмотрел на меня с дьявольским блеском в глазах.

- Расскажи мне об этом, дон Хуан! - воскликнул я, разъяренный его

тактикой проволочек.

- Мне бы хотелось, чтобы ты держал в уме то, что я рассказываю тебе

об этом по твоему настоянию, - сказал он, по-прежнему улыбаясь.

Он сказал правду. Я был просто возмущен.

- Если бы ты судил обо мне по моим действиям с тобой, - начал он. -