Рудольф Штайнер

Очерк теории познания Гетевского мировоззрения

мы в духе поднимаемся к тому единству природы, которое

является нам Творцом. Каждый предмет действительности представляет собою

лишь одну из бесчисленных возможностей, таящихся в лоне творящей природы.

Наш дух поднимается к созерцанию того источника, в котором содержатся все

эти возможности. Наука и искусство суть те объекты, в которые человек

напечатлевает все добытое этим созерцанием. В науке это совершается только в

форме идеи, т. е. в непосредственно духовной среде; в искусстве же -- в

чувственно или духовно воспринимаемом объекте. В науке природа является

чисто идейно, как то, 'что объемлет все единичное', в искусстве является

объект внешнего мира, изображающий собою это объемлющее. То бесконечное, что

наука ищет в конечном и пытается представить в идее, искусство запечатлевает

во взятом из чувственного мира материале. Что в науке является как идея, то

в искусстве есть образ. Одно и то же бесконечное есть предмет как науки, так

и искусства, но только в первой оно является иначе, чем во втором. Способ

изображения иной. Поэтому Гете не одобрял, когда говорили об идее

прекрасного, как будто прекрасное не есть просто чувственный отблеск идеи.

Отсюда видно, как истинный художник должен непосредственно черпать из

первоисточника всякого бытия, как он напечатлевает своим произведениям то

необходимое, которое мы путем науки ищем идейно в природе и в духе. Наука

подслушивает у природы ее закономерность; искусство делает то же самое, но

только оно прививает последнюю сырому материалу. Продукт искусства есть в

такой же мере природа, как продукт природы, с тем, однако, отличием, что в

него уже вложена природная закономерность, какой она явилась человеческому

духу. Великие произведения искусства, которые Гете видел в Италии, являлись

ему непосредственным отпечатком того необходимого, которое человек находит в

природе. Для него поэтому искусство есть откровение тайных законов природы.

В художественном произведении все зависит от того, насколько художнику

удалось привить веществу идею. Дело не в том, что он обрабатывает, а в том,

как он обрабатывает. Если в науке извне воспринятый материал должен всецело

потонуть, так чтобы осталась лишь его суть, его идея, то в произведении

искусства он должен остаться, но только его своеобразие, его случайность

должны быть совершенно преодолены художественной обработкой. Объект должен

быть совершенно высвобожден из сферы случайного и перенесен в область

необходимого. В художественно-прекрасном не должно оставаться ничего, чему

бы художник не запечатлел своего духа. Что должно быть побеждено тем, как

оно обработано. Преодоление чувственности духом есть цель искусства и науки

Последняя побеждает чувственность, превращая ее всецело в дух первое тем,

что прививает ей дух. Наука смотрит сквозь чувственность на идею, искусство

же видит последнюю в чувственности. Закончим наши рассуждения словами Гете,

выражающими исчерпывающим образом эту истину: 'Я думаю, что наукою можно

назвать познание всеобщего, знание отвлеченное; искусство же есть наука

примененная к делу; наука есть как бы разум, искусство же - ее механизм;

поэтому его можно бы назвать также практической наукой. Таким образом, наука

могла бы быть названа теоремой, а искусство - проблемой'

Примечания к новому изданию 1924 г.

'В этой литературе...'. -- Настроение, стоящее за подобным суждением о

характере философских сочинений и интересе, с которым эти сочинения

встречают, возникло из духовного строя научных устремлений середины

восьмидесятых годов прошлого века. С тех пор выступили новые явления, по

отношению к которым это суждение перестает быть правомерным. Достаточно

вспомнить об ослепительных светах, пролитых на обширные области жизни

мыслями и ощущениями Ницше. И в боях, разыгрывавшихся и до сих пор еще

продолжающих разыгрываться между материалистически мыслящими монистами и

защитниками более духовного мировоззрения, живет как стремление философского