Рудольф Штайнер

Очерк теории познания Гетевского мировоззрения

показать, что определенный чувственный факт

может произойти так, а не иначе, потому что существует тот или иной закон

природы. Этот факт и закон противостоят друг другу как два разъединенных

фактора, и при виде определенного факта не требуется никакой другой духовной

работы, кроме как вспомнить соответствующий закон. Иначе обстоит дело с

живым существом и его явлениями. Здесь необходимо развить отдельную форму,

встретившуюся в нашем опыте, из ранее постигнутого нами типа. Мы должны

проделать духовный процесс существенно иного рода. Мы не можем просто

противопоставить тип отдельному явлению как нечто готовое, подобно закону

природы.

Что всякое тело, если нет посторонних препятствий, падает на землю так,

что пройденные за последовательные времена пути относятся как 1:3:5:7 и так

далее, -- это раз навсегда готовый, определенный закон. Это первофеномен,

возникающий, когда две массы (Земля и тело на ней) вступают во

взаимоотношение. Если теперь, в поле нашего наблюдения вступит частный

случай, подходящий под этот закон, то нам стоит только рассмотреть

чувственно наблюдаемые факты в том отношении, на которое указывает закон, и

мы найдем его подтвержденным. Мы подводим единичный случай под закон. Закон

природы выражает собою связь между разъединенными в чувственном мире

фактами; но он как таковой противостоит отдельному явлению. Тип требует,

чтобы мы каждый отдельный случай, встречаемый нами, развивали из

первообраза. Мы не вправе противопоставлять тип отдельному образу, чтобы

увидеть, как он управляет последним: мы должны дать ему произойти из

первого. Закон господствует над явлением как нечто, стоящее выше его; тип

вливается в отдельное живое существо; он отождествляется с ним.

Поэтому органика, если она хочет быть наукою в том смысле, как механика

и физика, должна показать тип как всеобщую форму, а затем и в различных

идеальных отдельных образах. Механика ведь также есть свод различных законов

природы, причем реальные условия приняты везде гипотетически. Не иначе

должно бы это быть и в органике. И здесь необходимо было бы принять

гипотетически определенные формы, в которых развивается тип, чтобы иметь

рациональную науку. Затем следовало бы показать, как эти гипотетические

образования всегда могут быть сведены к известной подлежащей нашему

наблюдению форме. Как мы в неорганической природе подводим явление под

закон, так мы здесь развиваем частную форму из первичной. Не путем внешнего

сопоставления общего с частным возникает органическая наука, а путем

развития одной формы из другой.

Как механика есть система законов природы, так органика должна быть

последовательным рядом форм развития типа. С тем, однако, отличием, что в

механике мы сопоставляем отдельные законы и приводим их в систему, тогда как

в органике мы должны давать отдельным формам жизненно происходить друг от

друга.

Но здесь нам могут возразить. Если типическая форма есть нечто текучее,

то возможно ли вообще установить последовательную цепь отдельных типов как

содержание органики? Можно, конечно, представить себе, что мы в каждом

отдельном наблюдаемом нами случае знакомимся с особенной формой типа, но для

обоснования науки нельзя же ограничиться только собиранием таких

действительно наблюденных случаев.

Но можно сделать нечто иное. Можно заставить тип пробежать через весь

ряд его возможностей и затем всякий раз удерживать (гипотетически) ту или

иную форму. Таким образом получится ряд мысленно выведенных из типа форм как

содержание рациональной органики.

Возможна такая органика, которая будет совершенно также в строжайшем

смысле научна, как и механика. Только метод ее иной. Метод механики

доказательный. Каждое доказательство опирается на известное правило. Всегда

существует известная предпосылка (т. е. указываются возможные при опыте

условия), и затем определяется, что наступит, если эти предпосылки будут