Рудольф Штайнер

Очерк теории познания Гетевского мировоззрения

законченность. Она должна, во-вторых, установить, что такое есть это ядро с

точки зрения его содержания. Это есть мысль, идея. И наконец, в-третьих, она

должна показать, как это раскрытие совершается. Наша глава 'Мышление и

восприятие' дает ответ на этот вопрос. Наша теория познания привела нас к

положительному выводу, что мышление есть сущность мира и что индивидуальное

человеческое мышление есть отдельная форма явления этой сущности. Чисто

формальная наука о познании этого сделать не может, она вечно остается

бесплодной. Она не знает, какое отношение имеет то, что добывается наукою, к

сущности мира и к мировому процессу. А между тем это отношение должно быть

выяснено именно теорией познания. Ведь должна же она нам показать, куда нас

приводит наше познание, куда ведет нас всякая другая наука.

Никаким другим путем, кроме теории познания, нельзя прийти к убеждению,

что мышление составляет ядро мира. Ибо она указывает нам связь мышления с

прочей действительностью. Откуда могли бы мы узнать, в каком отношении

находится мышление к опыту, кроме как из науки, прямая цель которой

исследовать это отношение? И далее: откуда могли бы мы знать о духовной или

чувственной сущности, что она есть изначальная мировая сила, если бы мы не

расследовали ее отношения к действительности? Коль скоро требуется найти

сущность какой-либо вещи, то это нахождение всегда состоит в возвращении к

идейному содержанию мира. Мы никогда не должны покидать область этого

содержания, если хотим оставаться внутри ясных определений и не бродить

наугад в неопределенном. Мышление есть законченное в себе самодовлеющее

целое, оно не должно выходить за пределы самого себя, чтоб не прийти к

пустоте. Другими словами: оно не должно в своих объяснениях прибегать к

вещам, которых оно не находит в себе самом. Вещь, которую нельзя было бы

объять мышлением, была бы ничем. Все в конце концов разрешается в мышлении,

все находит внутри его свое место.

По отношению к нашему индивидуальному сознанию это означает следующее:

Мы должны для научных утверждений оставаться строго в пределах данного нам в

нашем сознании, мы не можем переступать через это. Хотя и соглашаются, что

нам невозможно перескочить через наше сознание, не попав в область

бессущностного, однако в то же время не видят, что сущность вещей может быть

найдена внутри нашего сознания в восприятии идей; и так возникают те

ошибочные взгляды, которые толкуют о границе нашего познания. Если мы не в

состоянии выйти за пределы нашего сознания и если сущность действительности

не находится внутри его, то мы вообще не можем пробиться к сущности.

Мышление наше приковано к посюсторонности и ничего не знает о потустороннем.

С нашей точки зрения, это мнение есть не что иное, как непонимающее

само себя мышление. Граница познания только тогда была бы возможна, если бы

внешний опыт сам по себе навязывал нам расследование своей сущности, если бы

он сам определял вопросы, которые следует ставить по поводу его. Это,

однако, не так. В мышлении возникает потребность противопоставлять

воспринимаемому им опыту сущность последнего. Мышление может иметь только

одно определенное стремление: видеть присущую ему самому закономерность

также и во всем прочем мире, а отнюдь не нечто такое, о чем оно само не

имеет ни малейшего сведения.

Здесь необходимо исправить еще другое заблуждение. Оно заключается в

том, будто мышление недостаточно для построения мира и будто к мысленному

содержанию должно превзойти еще что-то (сила, воля и т. п.) для того, чтобы

мир стал возможным.

При более точном размышлении, однако, тотчас обнаруживается, что все

подобные факторы суть не что иное, как отвлечения из воспринимаемого мира,

сами нуждающиеся в объяснении посредством мышления. Всякая другая составная

часть мировой сущности, кроме мышления, тотчас потребовала бы иного способа

постижения и познания, отличного от мыслительного. Мы должны были бы