Уильям Гибсон

Нейромантик (Часть 1)

цвета спаржи, полосатая рубашка и

галстук-бабочка.

Кейс повернулся, удерживая револьвер перед собой, и глянул

поверх мушки в розовое нестареющее лицо Диана.

- Не надо, - сказал Диан. - Ты и без этого совершенно прав. В

отношении того, что здесь происходит. В отношении того, кто я. Но

все же следует уважать внутреннюю логику происходящего. Если ты

спустишь курок, то увидишь очень много крови и мозгов, и уйдет еще

несколько часов - твоего относительного времени - для создания

другого образа для выражения моих мыслей. Организовать все это было

не так-то легко. О, да, и прошу прощения за Линду, в аркаде.

Поначалу я собирался разговаривать через нее, но все это я создаю из

твоих воспоминаний, однако эмоциональная окраска... В общем, все это

очень сложно. Я допустил ошибку. Извини...

Кейс опустил пистолет.

- Это, все вокруг, лишь Матрица. А ты - Зимнее Безмолвие.

- Да. Все это насильственно поступает тебе в мозг через симстим

твоей деки. Я рад, что смог перехватить тебя прежде, чем ты успел

отключиться.

Диан прошел за свой письменный стол, поправил кресло и уселся в

него.

- Присаживайся и ты, сынок. Нам есть о чем потолковать.

- Ой ли?

- Конечно, есть. И раньше было. Я был готов к этому разговору

уже тогда, когда пытался связаться с тобой по телефону в Стамбуле.

Времени у нас осталось не так много. Машина будет запущена в

ближайшие дни, Кейс. Скоро ты возьмешься за дело.

Диан выбрал из короба с леденцами бонбон, сорвал полосатую

обертку и сунул кончик конфеты в рот.

- Присядь, - повторил он, посасывая леденец.

Не спуская с Диана глаз, Кейс опустился на гнутое креслице

перед письменным столом. Усевшись, положил руку с пистолетом себе на

колени.

- А теперь, - торжественно сказал Диан, - самый животрепещущий

вопрос этих дней. Что такое, спрашиваешь ты себя, есть Зимнее

Безмолвие? Я прав?

- Более или менее.

- Искусственный разум, но это ты уже знаешь. Итак. Твоя ошибка,

логическая ошибка, заключается в том, что ты в своем сознании

совмещаешь _бытие_ Зимнего Безмолвия с его электронной основой в

Берне.

Диан шумно, с причмокиванием посасывал бонбон.

- Тебе уже известно, что 'Тиссье-Ашпул' владеют еще одним ИР,

не правда ли? В Рио. Я же, если только понятие 'я' применимо ко

мне - вопрос скорее метафизический, сам понимаешь, - я - это то, что

организует действия Армитажа. Или Корто, который, кстати говоря,

чрезвычайно нестабилен. Впрочем, он будет достаточно стабилен, -

продолжил Диан, вытягивая из жилетного кармана инкрустированные

золотые часы и щелчком открывая их, - в течение еще примерно суток.

- Мне не ясна конечная цель этого дела. В чем смысл твоих

действий? Если ты такой умный, черт возьми...

- То почему не богатый? - Диан рассмеялся и с хрустом раскусил

свой бонбон. - Ну знаешь, Кейс, я отвечу тебе, и думаю, что это не

будет одним из того множества ответов, которые ты уже успел себе

надумать. Зимнее Безмолвие - это не часть другого, так сказать,

_потенциального_ бытия. Я (позволь мне этот термин), если так можно

выразиться, есть один из аспектов разума этого бытия. Это может быть

похоже, в понятных для тебя аналогиях, на то, как если бы ты имел

дело с небольшой частью левой доли человеческого мозга. В подобном

случае вряд ли имеет смысл говорить, что ты имеешь дело с

человеком, - Диан улыбнулся.

- История Корто - это правда или нет? Ты проник в него через

софтовый микромодуль во французском госпитале?

- Да. И я создатель досье, найденного тобой в Лондоне.

Выражаясь привычными тебе понятиями, я пытаюсь планировать ситуацию,

но, говоря откровенно, это не мое амплуа. Я скорее импровизатор -

вот мой главный талант. Видишь ли, мне гораздо проще разобраться с

внезапным изменением ситуации, чем составить какой-то план... Уж так

я устроен. Я способен перерабатывать огромные объемы информации, и

перерабатывать очень быстро. Однако у меня ушло очень много времени

на то, чтобы собрать команду, в которую ты сейчас входишь. Корто был

первым, и на нем все дело чуть было не засыпалось. Слишком далеко у

него все зашло, там, в Тулоне. Ел, испражнялся и мастурбировал где

только мог. Но основа его мании была все та же: 'Броневой кулак',

предательство, слушание в Конгрессе.

- Он все еще безумен?