Владимир Лермонтов

Азбука жизни. Сокровенные уроки (Часть 1)

естественно, о строительстве своего мира не могло быть и речи.

Сейчас же, как только я чувствую, что начинаю отождествляться с поступающим сообщением, тут же достаю свои доспехи и облачаюсь в них: «Какое это имеет отношение ко мне? — спрашиваю я сам себя. — Какую ответственность несу за это я?»

И этот скальпель нового сознания отсекает всё приходящее, ибо, если я не имею к этому отношения, если я не несу за это ответственность, то почему я должен этим заполнять пространство своего внутреннего мира? Почему я должен вводить в себя, в свою душу и сердце то, что не имеет ко мне отношения?

Недавно пришли ко мне две худые бродячие собаки. (Их выгнал из дома сосед, который, кстати, считает себя истинным христианином.) Я мог бы им посочувствовать и ограничиться переживаниями, дескать, какие несчастные животные, почему только люди их бросили? Почему страна наша такая нищая?

Почему государство не может накормить не только бездомных собак, но и людей? Я же не позволил себе таких никчемных сочувствий, а просто накормил их, не размышляя о том, что я сделал добро, не допуская иных философских мыслей о благородстве, какое я проявил.

Ибо, собакам нужна была пища, а не мои чувства. Недаром народная пословица о человеческом сочувствии звучит так: «И покажут, и помажут, а покушать не дадут».

Ведь и Христос говорил о том, что, когда творишь добро, левая рука не должна знать, что творит правая, т.е. соучастие должно быть без сочувствия, о котором, как правило, повсюду трубят перед собою и выставляют напоказ.

В нашей же общественной жизни всё происходит наоборот: все знают, что совершает милующая и дарующая рука, да еще на весь свет разносится весть об этом благородстве. А на самом деле, в милующей руке уже столько богатства, что девать некуда, вот и бросают мелочь страждущим не от недостатка, а от избытка.

Заболел один человек, он живет за две тысячи километров от меня. Я предложил ему помощь, и он согласился. Ежедневно в определенное время я передавал ему энергию, которую стяжал из природы.

Я мог, конечно, поиграть в сочувствующего, дескать, какой ты бедный, мне так жаль тебя, ты такой хороший, но избрал соучастие. И без эмоций, без сочувствия я лечу его на расстоянии, причем не испытывая к нему никакой жалости, сострадания так, как если бы я таковые ощущал, то у меня не получилась бы передача энергии и целительство.

Врач, лекарь, целитель не должны отождествляться со страданиями больного, а обязаны действовать твердо, решительно, хладнокровно и профессионально. Представьте себе хирурга, который удаляет вам зуб и одновременно сопереживает вашей боли.

Он будет щадить вас и тянуть зуб в течение всего дня, лишь бы не делать вам больно, а на самом деле, всё это превратится в бесконечную пытку. (Осмелюсь заметить, что я намеренно не привожу в данной книге никаких жизненных примеров, ибо, в этом случае, это была бы уже не азбука, а энциклопедия с соответствующим объемом. Возможно, в будущем назреет необходимость написать азбуку на реальных примерах и ситуациях.)

Так я и своим сочувствием ко всему на свете превратил свою жизнь в пытку, когда я терзаю себя тем, что не имеет ко мне никакого отношения. Недавно в лесу, прямо на тропинке я встретил мертвого зайца. Заяц был крупный, с красивой шерстью, глаза голубые — открыты.

Стоял я над ним, и чувства захлестнули меня, стало жаль его и самое главное не понятно, отчего он умер, никаких видимых причин смерти не было. Я отнес его в сторону и положил под деревьями, в углубление. А потом отсек нахлынувшие чувства.

«Посмотри, — сказал я сам себе, — сколько вокруг умерших деревьев, вот они лежат повсюду. Почему же ты не сострадаешь упавшему дереву, которое умерло, отжив свой срок?

Смерть — естественное следствие, но на этом жизнь не прекращается, ибо жизнь — это вечный поток непрестанного обновления и самовыражения.

Так к чему чувства, когда нужно не переживать, а соучаствовать в эволюции. То есть, изменять свою жизнь к лучшему, делать ее сильной, творческой и созидательной».

Предвижу восклицания «мудрецов», которые «зашипят» на меня: «К чему же приведет твой щит и меч? Что, всем будет на всё наплевать? Живи сам по себе, а всё остальное пусть катится в тартарары?»