Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 1)

лютеран, сопровождавших короля Чехии, вступил в спор с одним из них в

присутствии дома Гаспара де Суньиги, епископа Сеговии. Хотя казалось, что он

одержал верх в споре, он затем сказал наедине брату Доминику: 'Никогда я не

чувствовал себя так стесненно, как сегодня. Хотя я хорошо владею

богословием, я не так начитан в Священном Писании, как этот лютеранин, а он

простой мирянин'. Свидетель сказал еще 13 апреля, что архиепископ читал и

одобрил Толкование членов веры, труд свидетеля, и что он поместил часть его

в свой катехизис. Мы уже видели, что брат Доминик взял это показание обратно

накануне своей казни.

XVI. 5 мая донья Катерина де Кастилья, содержавшаяся в тюрьме святого

трибунала, показала, что она полагает, будто архиепископ следует учению

лютеран. Эта дама, почувствовав потом угрызения совести за свои слова, 29

мая попросила аудиенцию и сказала, что она берет назад показание; она знает,

что Карранса говорил ее мужу Карлосу де Сесо, что, отрицая существование

чистилища, он впадает в самое пагубное заблуждение. 12 июня она продолжала

настаивать на отказе от показания.

Статья четвертая

ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ АКТ И ПРОЦЕДУРА, ПРЕДШЕСТВОВАВШАЯ АРЕСТУ АРХИЕПИСКОПА

I. Я предоставляю читателям судить, давали ли при таком состоянии

процесса свидетельские показания повод к объявлению архиепископа виновным в

преступлении ереси. Вальдес составил 8 апреля протокол о принятии

полномочий, дарованных ему папою; лиценциат Камино, прокурор совета

инквизиции, представил 6 мая главному инквизитору обвинительный акт, в

котором требовал приведения в исполнение папского бреве и заявлял, что

назовет в свое время и в надлежащем месте лицо, на которое оно должно

обрушиться. Вальдес составил постановление, в котором известил, что готов

применить правосудие, когда это потребуется. В тот же день прокурор

представил другой обвинительный акт, в котором говорилось, что дом

Бартоломее Карранса, архиепископ Толедский, проповедовал, разъяснял, писал и

поучал в своих речах, проповедях, катехизисе и других книгах и сочинениях

многие ереси Лютера; это видно из свидетельских показаний, из книг и бумаг,

которые он представляет в подкрепление своего доклада, оставляя за собою

право обвинить его потом более формальным образом. Вследствие этого он

требовал ареста архиепископа, заключения его в секретную тюрьму, секвестра

его имущества и доходов в распоряжение главного инквизитора. Последний,

посоветовавшись об этом с верховным советом, приказал, чтобы прокурор

представил документы, о которых говорит в своем обвинительном акте. Прокурор

предъявил:

1) Толкование на катехизис с квалификациями, сделанными Кано, Куэвасом,

Сото и Ибарой; 2) две переплетенные рукописи, в которых находились

Толкование членов веры (труд брата Доминика де Рохаса) и произведения

Каррансы, приведенные мною под номерами 3, 4, 13, 27, 28, 29 и 30, с

квалификациями, произведенными богословами; 3) сокращения двух проповедей

Каррансы, посланные из Фландрии лиценциату Эррере, судье процессов по делам

о контрабанде, арестованному тогда в качестве лютеранина; 4) свидетельские

показания относительно архиепископа с сокращением, содержащим их результат,

и с мнением прокурора; 5) письмо епископа Куэнсы дома Педро де Кастро, о

котором я говорил; 6) письмо архиепископа к доктору Касалье из Брюсселя от

18 февраля 1558 года в ответ на поздравление с произведением в архиепископы;

в нем он предлагал Касалье просить для него у Бога просвещения, необходимого

ему для хорошего управления епархией, и прибавлял, что следует больше, чем

прежде, просить об этом для тех, кто составляет Церковь Божию; 7) два письма

Хуана Санчеса, арестованного в это время в качестве лютеранина, к донье

Катерине Ортеге, оба из Кастро-Урдиалеса от 7 и 8 мая 1558 года, в которых

он говорит, что едет во Фландрию, где надеется встретить хороший прием у

архиепископа.

II. Все эти формальности были исполнены в один день, и нет сомнения,

что этот заговор был устроен с общего согласия прокурором, главным

инквизитором и несколькими членами совета. Если бы это было не так и дело

шло бы обычным ходом правосудия, то понадобилось бы по крайней мере три дня

для представления двух обвинительных актов, постановления первого дня,