Всеслав Соло

Изида или Врата Святилища (Часть 1)

будто

из-за кадра, к самолету подкатил трап. Неожиданно перед Юрой

возникли какие-то люди, они будто вышли из-за спины, их было

несколько человек, они молчали, но все-таки неведомо каким

образом говорили, когда смотрели в Юрины глаза. Божив понимал

их без слов.

-- Проходи в самолет, -- предложил ему один из них.

Легко, вместе с необъяснимыми людьми, Божив вбежал по

трапу в салон самолета. В следующее мгновение они уже летели на

фоне турбинного гула, Юра сидел в кабине пилотов и смотрел

вниз, на скольжение земли. Через несколько минут самолет

бесшумно опустился на какое-то автомобильное шоссе, его турбины

отзвучали там, на высоте, и Боживу показалось, что турбинный

гул оторвался, обронил безмолвный самолет на эту дорогу. По обе

стороны шоссе высотно теснились тополя. И вот замысловатая

посадочная полоса свернула в сторону огромного дома и вскоре

остановилась неподалеку от него. Все, и Юра тоже, вышли из

самолета и направились в дом.

Вскоре Божив оказался в пустынном просторе зала: стены

серебрились, вогнутые, они высоко смыкались в единый купол, а

глянцевый пол был настолько глубинно прозрачен, что казалось --

Юра ступал по затвердевшей поверхности океана, и каждую секунду

вода под ногами могла ожить, и Юра старался не глядеть на пол,

чтобы вдруг случайно не подумать об оживающей воде; а глянцевый

пол будто ожидал этого, и взгляд Божива, словно перепачканый

этим ожиданием, неповоротливо слушался своего хозяина, то и

дело приклеивался к полу, и тогда Божив не допускал ни единой

мысли к себе, дабы не переглянуться случайно с единственной

мыслью об оживающем глянце пола, ибо тогда она заговорит и

Боживу предстоит выслушать ее до конца, и пол действительно

оживет, неведомо почему Юра не сомневался в этом. Каждый взгляд

Божива эхом потрескивал на поверхности стен: чувственный зал,

отзывчивый зал. Они, впереди идущие, остановились и плавно

развернулись лицами к Юре. Неожиданно для самого себя Божив

близко подошел к одному из них и протянул руку.

-- Юра, -- промыслил Божив, не говоря ни слова.

-- Остап Моисеевич, -- возникла ответная мысль, и человек,

к которому подошел Юра, как показалось Боживу, надежно пожал

ему руку и на несколько мгновений Юра бесстрашно приблизил свое

лицо особенно близко к лицу Остапа Моисеевича. Таким же образом

Юра познакомился со всеми остальными, и они по очереди

представились Боживу: старик с фиолетовой бородкой и белыми

волосами назвался Помощником, а имена других Юра тут же забыл,

только одно и всплыло из них на поверхность памяти -- Купсик.

-- Мы -- астральная группа, -- осведомил Божива Остап

Моисеевич, все так же телепатически. 'Шайка, -- подумал Юра, --

астральная шайка!..'

Астральщики заговорили между собой, а Божив, равнодушно

прислушиваясь к их разговору, медленно поплыл вдоль объемных

стен таинственного зала, в нескольких сантиметрах от океанского

пола, словно исследователь. Когда он сделал полный круг, возле

входной двери неожиданно завис, остановил невесомое парение

своего тела: в эту дверь вошел красивый молодой человек,

последний тоже замер напротив Юры и не сводил с него глаз, и

тут Божив, почему-то ранее оплывая зал и не осознавая сути

разговора астральной шайки, внимательно вслушался в

чувствительно уловимые, телепатические голоса людей,

оставленных им в центре этого загадочного помещения, он стал

понимать смысл их разговора, понимать, о чем шла речь.

-- Ты уже все продумал? -- убедительно вопрошал Остап

Моисеевич.

-- Не все, но многое, -- ответил вопрошаемый.

-- Что же осталось еще?

-- Пустяк, Магистр, последняя точка.

-- Какова же...

-- Точка?

-- Да.

-- Художник, вон, уже пришел, так что сейчас произойдет.

-- Хорошо. Я жду... Жду результатов!.. Слышишь, Купсик,

результатов, а не то...

-- Будет вам, Остапа Моисеевич, сию минуту убедитесь!

И тут Божив увидел, а точнее сию минуту же понял, о чем

приготовился, будто в зверином прыжке, взмыслить стоящий

напротив него, по всей вероятности, тот самый художник, о

котором любезно проговорил только что Купсик. Художник стал

усиленно взмысливать: Юра почувствовал, как океанский пол

оживающе промягчился, и Божив теперь же начал медленно