Всеслав Соло

Изида или Врата Святилища (Часть 1)

быть так

называемых чаш, не заполненных до краев, и его освободившаяся

энергия, оттолкнувшаяся от запрещающего щита, действительно

возвратится в чашу, из которой она была забрана, но это при

идеальном магическом состоянии человека, и такого совершенства

практически нет, поэтому Маг в той или иной степени всегда

несовершенен. Как же в этом случае он поступает?

А поступает он так: он перемещает свои незавершенные дела,

незаполненные чаши, сразу же неподалеку, располагает их в

постоянном перемещении по ходу набранной энергии действия, как

бы подстраховывается тем самым, и в случае возврата энергии от

запрещающего щита многие его незавершенные дела ранее,

незаполненные до краев чаши, приводятся в порядок в той или

иной степени, наполняются.

Иными словами, Маг, производя какие-либо энергетические

действия, с помощью собранной энергии, всегда памятует, как бы

издалека посматривает на деле незавершенный и в любой момент

готов он вернуться к ним, отказавшись от запрещенного ему дела,

где победить Маг не смог, сломить щит.

И еще, опять же исходя из мира равновесий, исходя из того,

что лишнего не возьмешь, лишнего не потеряешь, требуется

объяснить, что же происходит в мире дел Мага, человека при

сборе энергии для произведения определенного действия, дела:

предположим, что запрещенный щит сломан, преодолен (это будет

справедливо и для того случая, когда щита не было вообще),

тогда задуманное дело исполняется -- чаша нового завершенного

дела наполнена или же наполнена в какой-то мере, в какой-то

мере произведено дело.

Но ведь энергия, при условии равновесия, а это аксиома,

была набрана из уже существующих чаш, а значит пострадали, в

некоторой степени опустошились, приостановились предыдущие

дела, но в этом для Мага есть своя прелесть, удовлетворение,

ибо он собирал энергию и располагал близко к щиту те чаши, те

дела, которые ему не нужны, и даже не исключено, что вредны,

либо необходимость в них отпала на пути совершенства. И такие

чаши-дела при полном энергетическом опустошении вовсе исчезают.

Так поступает человек -- Маг.

И вот еще почему верна пословица 'Нет худа без добра': ее

справедливость состоит в том, что освободившаяся энергия от

щита запрещающего балансирует чаши, в какой-то мере

незаполненные, внезапно продвигает какие-то из наших дел,

спонтанно или осознанно.

В данном случае щит олицетворяет -- худо, а возвращающаяся

энергия -- добро.

Чтобы картина энергетического запрета увиделась более или

менее объемнее, нельзя не сказать еще и об операторе, то есть о

человеке, производящем энергетический запрет, выставляющем щит.

Что же происходит с ним, во время того, когда его

энергетический щит сработал, его 'жертва' подчинилась запрету,

объект отступил от выполнения действия, и если произошло

обратное -- оператор проиграл сражение: его энергетический щит,

которым он попытался запретить действие объекта ('жертвы'),

преодолен, сломлен, разрушен или отвергнут.

В первом случае оператор либо потратил свою энергию

впустую, либо, что не исключено, защитился от нападения, с

последним все ясно, а со вторым: стоит ли тратить свою энергию,

а значит свою жизнь, напрасно? Здесь выставление щита во втором

случае всегда принадлежит лишь невежеству, ибо никто не в праве

менять путь развития человека по своему на то усмотрению.

Если же разрушен щит оператора, то, в том случае, если на

него нападали, он получит удар, а в том случае, если оператор

запрещал не нападение, он потерял свою энергию щита, потому что

разрушенная, она не возвратится к оператору, а сольется с

прорвавшейся энергией объекта ('жертвы'), усилив ее.

Если подобное разрушение щитов у оператора будет

происходить многократно, его дела будут идти все хуже, он будет

опустошаться, не исключено -- болеть, и может погибнуть.

До свидания, мой друг, скоро тебе позвоню.

Среди мертвецов?

Наташа испугалась, точно была мертвой не она, а ее мама,

приближающаяся к ней.

И Наташа торопливо отбежала от калитки и спряталась за

поворотом забора.

Исподволь она посматривала в сторону калитки и ожидала,

что та женщина сейчас выйдет.

Сердце больно ужалило грудь Наташи, когда она увидела

вышедшую из двора на площадь свою растерянную маму.

-- Мамочка, -- прошептали Наташины