Всеслав Соло

Изида или Врата Святилища (Часть 1)

-- Братик! -- тоже восторжествовала девочка. И Божив, и

Оксанка вскочили из-за стола, крепко схватились за руки и стали

прыгать на месте.

-- Братик, братик! -- подкрикивала дочка.

-- Братик, братик! -- подзадоривал ее папа.

Они перестали прыгать, оба тяжело и радостно дышали.

-- Братик, -- заманчиво призадумавшись, снова проговорила

Оксанка. -- Во -- класс! -- подытожила она... Вскоре Наташа

весело шагала в ногу с Юрой Боживым и его приемной дочерью

Оксанкой по дороге в роддом навестить Вику -- теперь уже маму

двоих детей. Всю дорогу Оксанка, держась за руку папочки,

вприпрыжку рассматривала прохожих, глазела по сторонам, ей было

отчетливо радостно, и она заглядывала в глаза прохожим,

выискивая в них ответное настроение, словно весь мир знал о ее

счастье. Она не мешала папочке разговаривать с тетей Наташей,

да она и не слышала их разговора.

-- Я очень рада за вас обоих, Юра.

-- Спасибо, Наташа, ты не можешь себе представить, какое у

меня величественное вдохновение сейчас.

-- Я бы тоже хотела второго ребенка. -- И Божив слегка

придержал свой восторг, перестал выказывать его так ярко, он

понимал, что радостью тоже можно убить, ибо радость, что и

горе, слепы и безжалостны.

-- Наташа, я не могу тебе много сказать, но я верю, я

знаю, что Сережа обязательно вернется.

Наташа оживилась и подозрительно посмотрела на Божива.

-- В каком смысле понимать твои слова, Юра? -- с

налетевшим волнением заговорила она.

-- Сергей жив, -- сказал Божив.

-- Я это знаю.

-- Да нет, ты не все знаешь, Наташа.

-- Нет, я знаю, Сережа -- там... -- и Юра насторожился.

-- Где... там? -- исподволь поинтересовался он.

-- Ты все равно не поймешь, Юра, он там, откуда пришла я.

-- Ты пришла из Астрала?

-- Я не знаю, как называется этот мир, я вообще ничего не

понимаю, что происходит. Я никогда об этом никому не говорила,

Юра, ведь я когда-то умерла, меня похоронили.

-- Да, ну это понятно, -- определился Юра, -- всех нас

когда-то похоронили, в прошлой жизни, если брать за основу

теорию инкарнации.

-- Нет, уж лучше молчать и дальше. Прав был Сережа,

написав стихотворение 'Молчание -- золото', -- сказал Наташа и

обратилась к Боживу, -- хочешь, прочту?

-- Да, конечно, мне всегда были близки и понятны Сережины

стихи. 'Молчание -- золото', говоришь, я не встречал это

стихотворение у Сергея.

-- 'Однажды умный, -- заговорила Наташа, -- просто не за

грош продал себя, он выразился так: 'Молчи, дурак, за умного

сойдешь!' Поверил в это искренне дурак... и светлым днем,

особенно в ночи -- дурак молчит, его целы бока... Дурак одернул

умного: 'Молчи, тогда и ты сойдешь за дурака'. Дальше они шли

молча. Юра терялся в догадках.

В роддом их не пустили, но они целых два часа простояли

под окнами -- Вика лежала в палате второго этажа. Выглядывая в

открытое окно, она радостно разговаривала со своими

посетителями, но все это время Юру ни на минуту не оставляли

безответные размышления. Ненароком он посматривал на Наташу и

анализировал неожиданные свои домыслы. Ему весьма не терпелось

уточнить до объяснимости и, может быть, даже открыться Наташе,

если такое позволят обстоятельства разговора, на неминуемость

которого он все-таки надеялся, разговора откровенного, который

поставит все на свои места. Юра надеялся на подробное общение

по недосказанной теме с Наташей на обратной дороге из роддома.

Но случилось другое, на что Божив никак не мог рассчитывать:

может, Наташа не захотела продолжать бесе-ду и потому решила

поступить именно так, а может, уж таковы были судьбиные

обстоятельства, но, как бы то ни было, Наташа в одну минуту

попрощалась с Юрой, Оксанкой и Викой и уехала куда-то по делам.

Магический совет

-- Алло! Иван, ты?

-- Да, это я. А кто это звонит?

-- Как тебе сказать... ну, в общем-то это я -- Сергей...

Истина.

-- Сергей? -- в трубке установилось молчание.

-- Иван, ты меня слышишь?

-- Да. Это я озадачился: что-то голос у тебя изменился. Ты

проснулся?

-- Нет. И голосом я говорю не своим, но все-таки своим.

-- Около тебя кто-то есть и ты не можешь говорить?

-- Да нет, все нормально, я стою здесь один, в телефонной

будке.

-- Откуда ты звонишь?