Всеслав Соло

Изида или Врата Святилища (Часть 1)

губы.

Женщина испуганно озиралась по сторонам, а Наташа не могла

сделать ни единого шага из-за поворота. Опустошенная, с

обвисшими руками, едва передвигаясь и покачиваясь, Наташина

мама ушла с площади Лесного поселка, но калитка еще не

захлопнулась! И тут к Наташе неожиданно вернулась полная память

земной жизни, вся она воспламенела чувствами.

Наташа яростно ринулась туда, на площадь, к незакрытой

калитке.

Женщина стояла посреди двора, когда Наташа возникла в

калиточном проеме.

-- Мама! -- выкрикнула Наташа, женщина обернулась. --

Мамочка! -- воскликнула снова ее дочь. Женщина немного

помолчала, рассматривая обратившуюся к ней девушку.

-- Вы кто? -- сказала она.

-- Я Наташа, мамочка, Наташа, -- надрывно проговорила

Наташа.

-- Зачем же вы так? -- печально отозвалась на восклицание

обращающегося к ней человека женщина. -- Моя дочь умерла, а вас

я вижу впервые, девушка.

-- Мамочка, это же я и есть, Наташа, твоя дочь, --

взволнованно заговорила Наташа, быстро приближаясь к женщине,

она подошла и обняла ее, и они обе заплакали.

Так они простояли с минуту. Женщина гладила девушку по

голове.

-- Успокойся, доченька, успокойся, -- приговаривала она,

-- очень жаль, что я не твоя мама, вот, присядь сюда, на

лавочку. -- Наташа рыдала. -- Я тебе сейчас водички принесу. --

И на некоторое время женщина скрылась в доме. Вскоре она пришла

с кружкой в руке и, приблизившись к Наташе, присела рядом с

ней, и снова она гладила девушку по голове.

-- Вот, попей, доченька, попей водички, легче будет, --

уговаривала она. Наташа отхлебнула глоток воды из предложенной

кружки, и снова слезы обиды навернулись на ее глаза.

-- Вот, посмотри, доченька, -- обратилась женщина к

девушке, доставая из кармана широкого халата небольшую

фотографию, и она протянула ее девушке. Наташины рыдания

остановились, но она еще всхлипывала. Наташа пристально

смотрела на свою фотографию, на карточке в алюминиевой оправе

была она!

-- Но это же я и есть, мамочка, -- недоумевала девушка.

-- Бедная доченька, как ведь какое-то горе тебя скрутило,

-- ответила женщина. И тут Наташа словно опомнилась.

-- Принесите мне зеркало, -- попросила она, -- у вас есть

зеркало?

-- Да, конечно же, я сейчас, доченька, -- спохватилась

женщина и торопливо ушла в дом и так же торопливо вернулась с

зеркалом в руке. -- Вот, пожалуйста, доченька, держи зеркало, а

вот и платочек возьми, приведи себя в порядок, милая.

Наташа приняла зеркало из рук женщины и во мгновение

взглянула в него.

-- Господи! -- воскликнула она и больше ничего не смогла

проговорить.

Теперь Наташа шагала через площадь Лесного поселка, даже,

скорее, беззаботно брела, все ее чувства остановились там, у

зеркала.

Бессердечно шла Наташа, узнаваемый мир не узнавал ее.

Яркое сочное солнце отвесно жмурилось, оно высвечивало

Наташу, высвечивало площадь, словно циферблат огромных часов,

на которых означались две стрелки: Наташа и ее тень.

Никто теперь не мог узнать Наташу, потому, что от ее

прежнего обличия только и осталось всего очертания фигуры и

длинные вьющиеся волосы.

Там, в зеркале, она увидела совсем другое лицо, не ее

лицо, точно позаимствованное у кого-то, оно было уродливым, с

синяками под глазами, с мясистыми носом, губами, с широкими

скулами, обтянутыми пористой кожей, приземистый лоб, а эти

узкие некрасивые глаза, обвисший подбородок, словно это было не

лицо, а маска! 'Мои волосы и голос, когда я взглянула поверх

калитки, обрадовали мамочку, -- уже почему-то безболезненно,

бесчувственно думала Наташа, -- но это ужасное лицо отвергло

нашу встречу'.

Наташа поднялась по ступенькам кинотеатра, остановилась

возле колонн.

-- Здравствуйте, -- медленно проговорила она в сторону

уборщицы Лидии Ивановны, которая, нагнувшись у ведра с грязной

водой, отжимала тряпку.

-- Здравствуйте, девушка, -- приподняв голову, отозвалась

та и как-то вдумчиво посмотрела вслед поздоровавшемуся с ней

человеку, будто что-то припоминая.

А Наташа не замедлила скрыться в прохладе кинотеатра,

потому что новые слезы залили ее лицо.

Но тут, в малом фойе, Наташино сердце дрогнуло воистину и

прежние чувства вернулись к ней: из директорского кабинета