Карлос Кастанеда

Сказка о силе (Часть 1)

в мышцах

моего живота.

Дон Хуан заставил меня покататься по земле до тех пор, пока я не

восстановил свое спокойствие. Затем я опять сел, глядя на них.

- Дубль материален? - спросил я дона Хуана после долгого молчания.

Они посмотрели на меня. - Есть ли у дубля материальное тело? - спросил

- Определенно, - сказал дон Хуан. - плотность, материальность - это

воспоминания. Поэтому, как и все остальное, что мы ощущаем в мире, они

являются той памятью, которую мы накапливаем. Память об описании. У тебя

есть память о коммуникации посредством слов. Поэтому ты разговаривал с

койотом и ощущаешь меня, как материального.

Дон Хуан пододвинул ко мне свое плечо и слегка толкнул меня.

- Потрогай меня, - сказал он. Я похлопал, а затем обнял его. Я был

близок к слезам.

Дон Хенаро поднялся и подошел ко мне поближе. Он был похож на

маленького ребенка с блестящими шаловливыми глазами. Он надул губы и долго

смотрел на меня.

- А как же я? - спросил он, пытаясь скрыть улыбку. - разве ты не

собираешься меня тоже обнять?

Я поднялся и вытянул руки, чтоб коснуться его. Мое тело, казалось,

застыло на месте, у меня не было сил двинуться. Я попытался свои руки

заставить коснуться его, но моя борьба была напрасной. Дон Хуан и дон Хенаро

стояли рядом, наблюдая за мной. Я чувствовал, что мое тело сотрясается под

неизвестной тяжестью.

Дон Хенаро сел и притворился обиженным, потому что я его не обнял. Он

скреб землю пятками и пинал ее ногами, затем оба они покатились со смеху.

Мышцы моего живота дрожали, заставляя сотрясаться все мое тело. Дон

Хуан отметил, что я двигаю головой так, как он рекомендовал мне ранее. И что

это шанс успокоиться, отражая луч света уголками глаз. Он силой вытащил меня

из-под крыши веранды на открытый участок и повернул мое тело в такое

положение, чтобы на глаза попадал солнечный свет, идущий с востока. Но к

тому времени, как он установил мое тело, я перестал дрожать. Я заметил, что

сжимаю свой блокнот, только после того, как дон Хенаро сказал, что тяжесть

бумаги заставляет меня дрожать.

Я сказал дону Хуану, что мое тело толкает меня уехать. Я помахал рукой

дону Хенаро. Я не хотел дать им времени уговорить себя.

- До свидания, дон Хенаро, - закричал я. - мне сейчас нужно ехать.

Он помахал мне в ответ. Дон Хуан прошел со мной несколько метров к

машине.

- У тебя тоже есть дубль, дон Хуан? - спросил я. - Конечно! -

воскликнул он.

В этот миг мне пришла в голову сводящая с ума мысль. Я хотел отбросить

ее и поспешно уехать, но что-то внутри меня не давало покоя. В течение

многих лет нашей связи для меня стало обычным, что каждый раз, когда я хотел

видеть дона Хуана, мне нужно было просто приехать в сонору или в центральную

Мексику, и я всегда находил его, ожидающим меня. Я научился принимать это

как само собой разумеющееся, и до сих пор мне никогда не приходило в голову

что-либо думать об этом.

- Скажи мне что-нибудь, дон Хуан, - сказал я полушутя. - ты - сам, или

ты - твой дубль?

Он наклонился ко мне улыбаясь. 'Мой дубль', - прошептал он.

Мое тело взметнулось в воздух, как будто меня подбросили с ужасающей

силой. Я помчался к своей машине.

- Я просто пошутил, - сказал дон Хуан громким голосом. - ты еще не

можешь уехать, ты еще должен мне пять дней.

Они оба побежали к моей машине, пока я выруливал. Они хохотали и

подпрыгивали.

- Карлитос, вызывай меня в любое время, - закричал дон Хенаро.

Видящий сон и видимый во сне.

Я подъехал к дому дона Хуана и прибыл туда ранним утром. Ночь я провел

в мотеле так, чтобы выехать с рассветом и приехать к его дому до полудня.

Дон Хуан был в задней части дома и вышел ко мне, когда я его позвал. Он

тепло меня приветствовал и выразил, что рад видеть меня. Он сделал

замечание, которое, как я думал, должно было заставить меня почувствовать

себя легко, но произвело противоположное действие.

- Я слышал, что ты подъезжаешь, - сказал он и улыбнулся. - и убежал в

заднюю часть дома. Я боялся, что если я останусь здесь, то ты испугаешься.

Он заметил, что я мрачен и тяжел. Он сказал, что я напоминаю ему

Элихио, который был достаточно угрюм, чтобы быть хорошим магом, но слишком

угрюм, чтобы стать человеком знания. Он сказал, что единственным способом