Карлос Кастанеда

Сказка о силе (Часть 1)

- Мы все проходим через одни и те же фокусы, - сказал он после длинной

паузы. - единственный способ преодолеть их состоит в том, чтобы продолжать

действовать как воин. Остальное придет само собой и посредством себя самого.

- А что остальное, дон Хуан? - Знание и сила. Люди знания обладают и

тем и другим. И в то же время никто из них не сможет сказать, каким образом

они их приобрели за исключением того, что они неуклонно действовали как

воины, и в определенный момент все изменилось.

Он взглянул на меня. Казалось, он был в нерешительности. Затем он

быстро встал и сказал, что у меня нет иного выхода, как продолжить свое

свидание со знанием.

Я ощутил озноб. Мое сердце начало колотиться. Я поднялся, и дон Хуан

обошел вокруг меня, как бы рассматривая мое тело со всех возможных углов. Он

сделал мне знак сесть и продолжать писать.

- Если ты будешь слишком испуган, то ты не сможешь провести свое

свидание. Воин должен быть спокоен и собран и никогда не ослаблять своей

хватки.

-я действительно испуган, - сказал я. - бабочка или что иное, но что-то

там лазает по кустам.

- Конечно, - воскликнул он, - мое возражение состоит в том, что ты

настойчиво считаешь это человеком, точно также, как ты настойчиво думаешь,

что разговаривал с койотом.

Какая-то часть меня полностью поняла, что он хочет сказать. Был,

однако, другой аспект меня самого, который не отступался и, несмотря на

очевидное, накрепко прицеплялся к рассудку.

Я сказал дону Хуану, что его объяснения не удовлетворяют мои чувства,

хотя интеллектуально я полностью согласен с ним.

- В этом слабая сторона слов, - сказал он подбадривающе. - Они всегда

заставляют нас чувствовать себя просвещенными, но когда мы оборачиваемся,

чтобы посмотреть на мир, то они всегда предают нас, и мы кончаем тем, что

смотрим на мир так же, как всегда это делали, без всякого просветления. По

этой причине маг старается больше действовать, чем говорить. И как следствие

этого, он получает новое описание мира. Новое описание,где разговор не

является очень уж важным, и где новые поступки имеют новые отражения.

Он сел рядом со мной, посмотрел мне в глаза и попросил меня рассказать

о том, что я действительно видел в чапарале.

На секунду меня охватила полная неопределенность. Я видел темную фигуру

человека, но в то же время, я видел, как эта фигура превратилась в птицу.

Таким образом я видел больше, чем мой рассудок давал мне возможным считать

вероятным. Но вместо того, чтобы отбрасывать свой рассудок совершенно,

что-то во мне выбрало отдельные части моего опыта, такие как размер и общие

очертания темной фигуры и удержало их как разумную возможность, выбрасывая в

то же время другие части, вроде того, что темная фигура превратилась в

птицу. Таким образом я убедил себя, что видел человека.

Дон Хуан расхохотался, когда я выразил свои затруднения. Он сказал,что

рано или поздно объяснение магов придет ко мне на помощь и тогда все сразу

станет совершенно ясным. Без необходимости быть разумным или неразумным.

- А пока все, что я могу для тебя сделать, это гарантировать, что это

не был человек, - сказал он.

Взгляд дона Хуана стал нервирующим. Мое тело невольно задрожало. Он

заставил меня почувствовать раздражение и нервозность.

Я ищу отметки на твоем теле, - объяснил он. - ты можешь этого не знать,

но сегодня вечером ты был в хорошенькой переделке.

- Что за отметки ты ищешь? - Не настоящие, физические отметки на твоем

теле, но знаки, указания в твоих светящихся волокнах, в районах яркости. Мы

- светящиеся существа, и все, что мы есть, и все, что мы чувствуем бывает

видно в наших волокнах. Люди имеют яркость, свойственную только им. Это

единственный способ отличить их от других светящихся живых существ.

- Если бы ты 'видел' сегодня вечером, то ты заметил бы, что фигура в

кустах не была светящимся живым существом.

Я хотел спрашивать дальше, но он приложил мне руку ко рту и заставил

замолчать. Затем он нагнулся мне к уху и прошептал, что я должен слушать и

попытаться услышать мягкое шуршание, мягкие приглушенные шаги бабочки по

сухим листьям и ветвям на земле.

Я ничего не мог расслышать. Дон Хуан резко поднялся, взял лампу и

сказал, что мы будем сидеть под навесом у его двери. Он вывел меня через