Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы (Часть 2)

он не сидит нигде, за исключением своего стула.

- Он способен нести его через всю жизнь, - сказала мне

ла Горда с большой уверенностью. - он почти так же плох, как

ты. Он - твой партнер; ты будешь нести свой блокнот через

всю жизнь, а он будет нести свой стул. Какая здесь разница?

Оба вы индульгируете больше, чем остальные из нас.

Сестрички окружили меня и засмеялись, хлопая меня по

спине.

- Очень трудно войти в наше второе внимание, -

продолжала ла Горда, - а овладеть им, индульгируя так, как

ты, еще труднее. Нагваль сказал, что ты должен знать, как

трудно это овладение, лучше всех нас. С помощью его растений

силы ты научился входить очень далеко в тот другой мир. Вот

почему сегодня ты тянул нас так сильно, что мы чуть не

умерли. Мы хотели собрать наше второе внимание на месте

Нагваля, а ты погрузил нас в нечто такое, чего мы не знаем.

Мы не готовы для этого, но и ты не готов. Впрочем, ты ничего

не можешь с собой поделать, растения силы сделали тебя

таким. Нагваль был прав: все мы должны помогать тебе

сдерживать твое второе внимание, а ты должен помогать нам

выталкивать наше. Твое второе внимание может зайти очень

далеко, но оно бесконтрольно; наше может пройти только

маленький кусочек, но мы имеем абсолютный контроль над ним.

Ла Горда и сестрички, одна за другой, рассказали мне,

каким пугающим было переживание быть потерянным в другом

мире.

- Нагваль рассказывал мне, - продолжала ла Горда, - что

когда он собирал твое второе внимание с помощью своего дыма,

ты сфокусировал его на комаре, и тогда маленький комар стал

для тебя стражем другого мира.

Я сказал ей, что это было верно. По ее просьбе я описал

им переживание, которое дон Хуан заставил меня испытать. С

помощью его курительной смеси я воспринял комара, как

ужасающее чудовище высотой в 100 футов, которое двигалось с

невероятной скоростью и ловкостью. Безобразность этого

создания была отвратительной, и тем не менее, в нем было

внушительное величие.

Я также не имел способа уложить это переживание в свою

рациональную схему вещей. Единственной опорой для моего

интеллекта была моя глубокая уверенность, что одним из

эффектов психотропной курительной смеси было вызвать у меня

галлюцинации насчет величины комара.

Я представил им, особенно ла Горде, свое рациональное и

причинно-обусловленное объяснение того, что имело место. Они

засмеялись.

- Здесь нет галлюцинаций, - сказала ла Горда твердым

тоном. - если кто-то неожиданно видит что-то отличное,

что-то, чего раньше не было, то это потому, что второе

внимание этого человека собралось и он фокусирует его на

чем-то. Так вот, то, что собирает внимание этого человека,

может быть чем угодно - это может быть спиртной напиток, или

может быть сумасшествие, или может быть курительная смесь

Нагваля.

Ты у в и д е л комара, и он стал стражем другого

мира для тебя. А знаешь ли ты, что такое другой мир? Тот

другой мир - это мир нашего второго внимания. Нагваль думал,

что, может быть, твое второе внимание было достаточно

сильным, чтобы пройти стража и войти в тот мир. Но оно не

было сильным. Если бы оно было сильным, ты мог бы войти в

тот мир и никогда не вернуться. Нагваль сказал мне, что он

приготовился следовать за тобой. Но страж не позволил тебе

пройти и чуть не убил тебя. Нагваль вынужден был прекратить

заставлять тебя фокусировать твое второе внимание с помощью

его растений силы, потому что ты мог фокусироваться только

на устрашающей стороне вещей. Вместо этого он заставил тебя

делать с н о в и д е н и е , чтобы ты мог собрать его

другим способом. Но он был уверен, что твое с н о в и-

д е н и е также будет устрашающим. Он ничего не мог

поделать с этим. Ты следовал по его стопам, а он имел

ужасающую, устрашающую сторону.

Они пребывали в молчании. Было так, словно они ушли в

свои воспоминания.

Ла Горда сказала, что Нагваль указал мне однажды на

одно очень специальное красное насекомое в горах в его

родных краях. Она спросила, помню ли я его.

Я помнил его. Несколько лет тому назад дон Хуан взял

меня в неизвестную мне местность в горах Северной Мексики. С

крайней осторожностью он показал мне каких-то красных

насекомых размером с божью коровку. Их спины были