Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы (Часть 2)

сила,

большая, чем мой страх, толкала меня обратно в то сонное

состояние. Я сдался. Я плыл вместе с ними, как воздушный

шар. Было так, словно я заснул, видел сон и в этом сне я

видел серию несвязанных образов. Мы больше не были в темноте

их комнаты. Было так много света, что он слепил меня.

Временами я мог видеть лицо Розы напротив моего; уголком

глаза я мог также видеть лица Лидии и Жозефины. Я мог

ощущать их лбы, плотно прижатые к моим ушам. А затем образ

менялся и вместо этого я видел лицо ла Горды напротив моего.

Каждый раз, когда это случалось, она прикладывала свой рот к

моему и дышала. Мне это очень не понравилось. Какая-то сила

во мне пыталась высвободиться. Я ощутил ужас. Я попытался

оттолкнуть всех их от себя. Чем сильнее я пытался, тем

сильнее они держали меня. Это убедило меня, что ла Горда

вовлекла меня в трюк и в конце концов заведет меня в

глубокую западню, но в противоположность остальным ла Горда

была безупречным артистом. Мысль, что она направляла меня

безупречной рукой, доставила мне облегчение. В один из

моментов я не стал больше бороться. Мне стало любопытно,

когда наступит моя смерть, которую я считал неизбежной, и я

опустился. Тут я испытал несравнимую радость, избыток

чувств, которые, как я думал, были предвестником моего

конца, если не самой смертью. Я притянул Лидию и Жозефину

еще ближе к себе. В этот момент ла Горда была впереди меня.

Меня не беспокоило, что она дышала в мой рот; фактически я

был удивлен, что она прекратила это. В тот же момент все они

прекратили так же прижимать свои головы к моей. Они начали

оглядываться и тем самым освободили также и мою голову. Я

мог двигать ею. Лидия, ла Горда и Жозефина были так близко

от меня, что я мог видеть только через щель между их

головами. Я не мог сообразить, где мы находимся. В одном я

был уверен - мы не стоим на земле. Мы были в воздухе.

Другое, что я знал наверняка, это что наш порядок изменился.

Лидия была слева от меня, а Жозефина справа. Лица ла Горды а

также Лидии и Жозефины были покрыты потом. Розу я мог только

ощущать позади себя. Я мог видеть ее руки, выходящие из-под

моих подмышек и держащие мои плечи.

Ла Горда что-то говорила, что я не мог расслышать. Она

произносила свои слова очень медленно, словно желая мне дать

возможность прочесть по ее губам, но мое внимание было

захвачено деталями ее рта. В какой-то момент я ощутил, что

они четверо движут меня, они неторопливо раскачивали меня.

Это вынудило меня уделить внимание беззвучным словам ла

Горды. На этот раз я отчетливо прочел по ее губам. Она

велела мне повернуться вокруг. Я попытался, но моя голова,

казалось, была закреплена. Я ощутил, что кто-то кусает мои

губы. Я взглянул на ла Горду. Она не кусала меня, но она

смотрела на меня, когда произносила ртом свою команду мне

повернуть голову. Когда она говорила, я также ощущал, что

она фактически лижет все мое лицо или кусает мои губы и

щеки.

Лицо ла Горды было как-то искажено. Оно выглядело

большим и желтоватым. Я подумал, что, по-видимому, потому,

что все вокруг было желтоватым, на ее лице отражалось это

сияние. Я мог почти слышать, как она приказывает мне

повернуть голову вокруг. В конце концов беспокойство,

которое мне причиняло покусывание, заставило меня встряхнуть

голову. И внезапно звук голоса ла Горды стал ясно слышен.

Она была позади меня и кричала на меня, чтобы я повернул

свое внимание вокруг. Роза лизала мое лицо. Я оттолкнул ее

от своего лица своим лбом. Роза плакала. Ее лицо было

покрыто потом. Я мог слышать голос ла Горды позади себя. Она

сказала, что я опустошил их, борясь с ними, и что она не

знает, что делать, чтобы уловить наше первоначальное

внимание. Сестрички скулили.

Мои мысли были кристально ясными. Однако мои

рациональные процессы не были дедуктивными. Я знал все

быстро и непосредственно, причем в моем уме не было никаких

сомнений. Например, я непосредственно знал, что я снова

должен впасть в сон и что это заставит нас опуститься вниз.

Но я также знал, что я должен позволить им привести нас к их

дому. Здесь я был беспомощен. Если я мог вообще сфокусиро-

вать свое второе внимание, то это должно происходить на

одном и том же месте в Северной Мексике, которое дал мне дон