Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы (Часть 2)

Мы просто делаем его посредством

практики. Он настаивал на том, что в процессе привлечения

нашего 'внимания Нагваля' мы найдем эти шаги. Он убеждал

меня практиковать 'сновидения', не позволяя своим страхам

ставить палки в колеса.

Он сделал то же самое с ла Гордой и сестричками, но,

очевидно, нечто в них сделало их более восприимчивыми к идее

другого уровня внимания.

- Хенаро большую часть времени был в твоем теле

с н о в и д е н и я , - сказала ла Горда. - ему это больше

нравилось. Именно поэтому он мог делать самые невероятные

вещи и пугал тебя до полусмерти. Хенаро мог входить и

выходить через трещину между мирами, как ты и я можем

входить и выходить через дверь.

Дон Хуан тоже подробно рассказывал мне о трещине между

мирами. Я всегда считал, что он говорит метафорически и

тонком различии между миром, который воспринимает средний

человек, и миром, который воспринимает маг.

Ла Горда и сестрички показали мне, что трещина между

мирами была больше, чем метафора. Это была скорее

способность менять уровень внимания. Одна часть меня

великолепно понимала ла Горду, в то время, как другая часть

меня была еще более испуганной, чем прежде.

- Ты спрашивал, куда ушли Нагваль и Хенаро, - сказала

ла Горда. - Соледад довольно туповата и сказала тебе, что

они ушли в другой мир; Лидия сказала тебе, что они покинули

эту местность; Хенарос были бестолковы и испугали тебя.

Истина заключается в том, что Нагваль и Хенаро прошли через

эту трещину.

По какой-то причине, не поддающейся моему определению,

ее утверждения ввергли меня в глубокий хаос. Я все время

ощущал, что их уход к лучшему. Я знал, что они не ушли в

обычном смысле, но я держал это ощущение в области метафоры.

Хотя я даже сообщил об этом близким друзьям, я думаю, что

сам я никогда в действительности не верил в это. В глубине

души я всегда был рациональным человеком. Но ла Горда и

сестрички обратили мои темные метафоры в реальные

возможности. Ла Горда действительно транспортировала нас на

полмили с помощью энергии своего 'сновидения'.

Ла Горда встала и сказала, что я уже понял все и что

нам пора есть. Она подала еду, которую приготовила. У меня

не было аппетита. После еды она встала и подошла ко мне

сбоку.

- Я думаю, тебе пора уезжать, - сказала она мне.

По-видимому, это послужило сигналом для сестричек. Они

тоже встали.

- Если ты останешься после этого момента, ты не сможешь

больше покинуть нас, - продолжала ла Горда. - Нагваль

однажды предоставил тебе свободу выбора, но ты выбрал

остаться с ним. Он сказал мне, что, если мы останемся в

живых после последнего контакта с олли, я должна накормить

тебя, добиться, чтобы ты себя хорошо чувствовал, а затем

попрощаться с тобой. Я полагаю, что мне и сестричкам некуда

идти, так что у нас нет выбора. Но ты - другое дело.

Сестрички окружили меня и попрощались со мной.

В этой ситуации была чудовищная ирония. Я был свободен

уехать, но мне некуда было ехать. У меня тоже не было

выбора. Много лет тому назад, когда дон Хуан дал мне шанс

вернуться обратно, я остался, потому что уже тогда мне

некуда было идти.

- Мы выбираем только однажды, - сказал он тогда. - мы

выбираем либо быть воинами, либо быть обычными людьми.

Другого выбора не существует. Не на этой земле.

6. Второе внимание.

- Ты должен уехать сегодня через какое-то время, -

сказала мне ла Горда сразу после завтрака. - так как ты

решил идти с нами, ты обязан помочь нам выполнить наше новое

задание. Нагваль оставил меня во главе только до твоего

приезда. Как ты уже знаешь, он поручил мне сообщить тебе

известные вещи. Большинство из них я рассказала тебе, пока

ты не сделал свой выбор. Сегодня мы займемся ими. Сразу

после этого ты должен уехать, чтобы дать нам время

подготовиться. Нам нужно несколько дней, чтобы все уладить и

приготовиться покинуть эти горы навсегда. Мы находились

здесь очень долго. Порвать трудно. Но все пришло к

внезапному концу. Нагваль предупреждал нас о полном

изменении, которое ты принесешь, независимо от исхода твоих

сражений, но я думаю, что никто не принимал его слова

всерьез.

- Я никак не могу понять, почему вам надо менять

что-либо, - сказал я.