Карлос Кастанеда

Разговоры с доном Хуаном (Часть 1)

ты даже говорил грубо со

мной.

- Я не делал этого, - запротестовал я. - Я вообще не помню случая,

чтобы я с тобой так разговаривал.

Я был очень уверен на этот счет, так как вообще не помнил, чтобы я

когда-нибудь был раздражен доном Хуаном.

- Ты выступил в ее защиту, - сказал он.

- В чью защиту?

- Ты защищал 'траву дьявола'. Ты уже говорил, как влюбленный.

Я собирался еще более энергично протестовать против этого, но

остановился.

- Я действительно не отдавал себе отчета, что защищаю ее.

- Конечно, не отдавал. Ты даже не помнишь того, что говорил, так?

- Нет, не помню. Признаю это.

- Вот видишь, 'трава дьявола' такая. Она подбирается к тебе, как

женщина, ты даже не замечаешь этого. Все, чему ты уделяешь внимание, так

это тому, что дает хорошее самочувствие и силу: мышцы надуваются жизненной

силой, кулаки чешутся, подошвы ног горят желанием затоптать кого-нибудь.

Когда человек знает ее, то он действительно становится полон ухищрений.

Мой бенефактор обычно говорил, что 'трава дьявола' держит людей, которые

хотят силы, и избавляется от тех, кто не умеет ею владеть. Но тогда сила

была более обычна, ее искали более активно. Мой бенефактор был

могущественным человеком и согласно тому, что он мне рассказывал, мой

бенефактор был еще более одарен, в смысле преследования силы. Но в те дни

было больше причин быть могущественным.

- Ты думешь, что в наши дни нет причин для приобретения силы?

- Для тебя сейчас сила хороша. Ты молод. Ты не индеец. Возможно,

трава дьявола будет доброй. Тебе она, как будто нравится. Она заставляет

тебя чувствовать себя сильным. Я все это чувствовал и сам. И все же она

мне не понравилась.

- Можеть ты сказать, почему, дон Хуан?

- Мне не нравится ее сила. Для нее больше нет применения. В другие

времена, вроде тех, о которых рассказывал мне мой бенефактор, был смысл

искать могущества. Люди делали феноменальные дела, их почитали за их силу,

их боялись и уважали за их знание. Мой бенефактор рассказывал мне о

поистине феноменальных делах, которые выполнялись давным-давно. Но теперь

мы, индейцы, не ищем более этой силы. В наше время индейцы используют

листья и цветы для других дел. Они даже говорят, что это лечит их нарывы.

Но они не ищут больше ее силы, силы, которая действует, как магнит, все

более мощный и все более опасный для обращения, по мере того, как корень

уводит нас все глубже в землю. Когда доходишь до глубины 4-х ярдов а

говорят, некоторые люди это делают, то находишь трон постоянной силы, силы

без конца. Очень редкие люди делали это в прошлом, и никто не делает этого

теперь. Я говорю тебе, что сила 'травы дьявола' мало по малу утратила

интерес к себе. Я сам не ищу ее, и все ж, одно время, когда я был твоего

возраста, я тоже чувствовал, как она разбухала внутри меня. Я чувствовал

себя, как ты сегодня, но только в пятьсот раз сильнее. Я убил человека

одним ударом руки. Я мог бросать валуны, огромные валуны, которые даже

двадцать человек не могли поднять. Раз я подпрыгнул так высоко, что сорвал

верхние листья с верхушек самых высоких деревьев. Но все это было не

нужно. Все, что я делал - это пугало индейцев, только остальные, кто

ничего не знал об этом, не верили этому. Они видели или сумасшедшего

индейца, или что-то движущееся у вершин деревьев.

Мы долгое время молчали. Мне нужно было что-то сказать.

- Было совсем по-другому, когда были люди в мире, - продолжал он, -

люди, которые знали, что человек может быть горным львом или птицей, или,

что человек может просто летать. Так что я больше не использую 'траву

дьявола'. Для чего? Чтобы пугать индейцев?

Я видел его печальным и глубокое сочувствие наполнило меня. Я хотел

что-то сказать ему, даже если бы это была банальность.

- Дон Хуан, может быть, это судьба всех людей, которые хотят знать?

- Может быть, - сказал он спокойно.

23 нояюря 1961 года.

Я не увидел дона Хуана сидящим на своей веранде, когда я подъехал. Я

подумал, что это странно. Я громко позвал его, и его невестка вышла из

дома.

- Он внутри, - сказала она.

Оказалось, что он несколько недель тому назад вывихнул себе

щиколотку. Он сделал себе сам 'гипсовую повязку', смочив полосы материи в

кашице, изготовленной из кактуса и толченой кости. Материя, туго обернутая