Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 1)

оказывали этому старому человеку, я понял, что здесь он любим

и уважаем. Мы разговаривали на таджикском, и после первой чашки чая он вдруг

прервал беседу, заметив: 'Все, о чем мы говорим, - пустяки, не имеющие никакого

значения', - он оглянулся и замолчал.

Все это показалось мне странным - и неожиданно прерванная беседа, и

пронзительный взгляд старика, и я подумал: 'Увы, с возрастом его ум ослаб и

мысли начали путаться', - и мне стало очень грустно. Постепенно я совсем раскис,

размышляя о том, что я и сам не молод и что недалек тот час, когда мне не

удастся вести разумную беседу. Я был так погружен в эти невеселые мысли; что

даже забыл о своем собеседнике. Внезапно снова раздался его голос. И то, что

было сказано, мгновенно вывело меня из задумчивости и направило мои мысли в

другое русло.

- Эх, Гого, сорок пять лет вы работали не покладая рук, и никогда ваше сердце не

находилось в согласии с вашим разумом. Если бы вы достигли этого, то сейчас не

были бы так одиноки.

Услышав, как он назвал меня, я пришел в изумление. Как мог этот индус, впервые

увидевший меня в Средней Азии, знать мое детское прозвище? Так меня звали только

мать и няня, и с тех пор никто не обращался ко мне подобным образом. Можете

представить себе мое удивление, когда я услышал это прозвище через столько

десятилетий в кабульской чайхане! Вдруг я вспомнил одного старого человека,

который однажды пришел ко мне в Москве после смерти моей жены, когда я был еще

совсем молодым. Но тот был выше ростом, имел другие черты лица и уже в те

времена был очень стар. Я не мог найти разумного объяснения тому, что сейчас

происходило. Откуда этот старик знает так много о моей жизни и о моем внутреннем

состоянии, в котором я и сам не мог разобраться?

Пока подобные мысли блуждали во мне, старик сидел, погрузившись в молчание. Не

выдержав, я воскликнул: 'Но кто же вы? Откуда вы меня знаете?'

'Не все ли вам равно, кто я. Это праздное любопытство - главная причина того,

что труд всей вашей жизни оказался безрезультатным. Какое значение имеет то,

почему я так много знаю о вас и вашем душевном состоянии, если все, что я

говорю, - правда'.

Этот упрек поразил меня в самое сердце. И в самом деле, не все ли мне равно, что

происходит вне меня. Я был очевидцем многих невероятных событий. И что же я

вынес из этого? Может быть, если бы я так жадно не искал новых впечатлений, не

проводил бы свою жизнь в суете, стараясь удовлетворить свое праздное

любопытство, я не оказался бы на старости лет с такой пустотой в душе.

Я искренне попросил извинения у этого человека за свои ненужные вопросы. После

этого мы долго сидели в полном молчании, погруженные в раздумье. И наконец он

сказал: 'Возможно, еще не все потеряно. Если вы осознаете все, что с вами

происходит, понимаете, что ваша нынешняя душевная опустошенность - результат

погони за миражами, я советую вам сделать еще одну попытку. Если вы согласитесь

принять одно условие, я попробую помочь вам. Это условие состоит в том, что вы

должны умереть для мирской жизни, отказаться от прежних привычек и развлечений

раз и навсегда и последовать туда, куда я укажу вам'.

Признаюсь откровенно, выполнение этого условия не требовало от меня больших

жертв, потому что, не считая моих многочисленных друзей, все остальное потеряло

для меня интерес, и мне не составляло труда от всего этого отказаться.

Я объяснил это моему собеседнику и сказал, что могу последовать туда, куда он

зовет меня, хоть сейчас. Он ответил мне, что устроит все как можно скорее, и

исчез в толпе. На следующий день я уладил все свои дела, отдал необходимые

инструкции всем своим служащим, отправил несколько писем делового характера и

принялся ждать.

Через три дня ко мне пришел молодой таджик и очень лаконично сказал: 'Я буду

вашим проводником. Путешествие продлится около месяца'. Он рассказал мне, как он

подготовился к этой экспедиции, что собрал в дорогу, и просил сообщить, что еще

мне понадобится в пути.

Я не нуждался больше ни в чем, так как все необходимое было предусмотрено этим

проводником, и, сообщив, что готов отправиться в путь завтра утром, попросил

назвать место и время отправления.

Так же лаконично, как и прежде, он сказал, что я должен прибыть к шести часам

утра в караван-сарай Калматас, который находится в окрестностях города. Уже на

следующий день я был в пути, и через две недели оказался здесь, где вы меня и

нашли. А сейчас расскажите мне все, что вы знаете о наших общих друзьях'.