Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 1)

чудесное

провидение привело тебя сюда?'

Я рассказал князю о своей жизни за время, что мы не виделись, о моей дружбе с

Богга-Эддином и о том, что привело меня в этот уединенный монастырь. Затем я

стал сам расспрашивать князя, желая узнать, почему он не писал мне все это время

или не дал знать о себе каким-нибудь другим способом, почему он заставил меня

поверить в то, что его уже нет в живых. Ведь я даже заказывал заупокойную

службу, несмотря на то что в те дни находился в тяжелом материальном положении.

В конце я спросил его, как он здесь оказался, и услышал следующее:

'Когда мы с вами в последний раз встретились в Константинополе, меня уже

начинала охватывать какая-то апатия, душевная вялость, которая через некоторое

время приняла форму полной душевной опустошенности, потери интереса ко всему

окружающему. Прибыв на Цейлон, я познакомился с известным буддийским монахом.

Оказалось, что нас с ним волнуют одни и те же вопросы, и в конце концов мы

решили организовать экспедицию по Гангу. Предпринимая это рискованное

путешествие, я как будто хватался за последнюю соломинку, стараясь искусственно

возродить прежний интерес к жизни, и когда оно завершилось, просто не знал, что

делать дальше. Во мне как будто умерли все мои прежние желания и чувства.

Оказавшись в Кабуле, я погрузился в полную апатию, только изредка встречаясь со

своими старыми знакомыми, среди которых был Ага-хан, человек, чья жизнь так же

была богата приключениями, как и моя. Однажды среди гостей Ага-хана я увидел

сидящего на самом почетном месте старого тамила в очень необычной одежде.

Поприветствовав меня и видя, что я проявляю заметный интерес к его необычному

гостю, он прошептал мне на ухо, что это его старый друг, которому он обязан

спасением своей жизни. Этот старый тамил жил где-то на севере, он иногда

приезжал в Кабул повидать своих родных и уладить некоторые дела. Оказавшись в

этом городе, он всегда заходил к Ага-хану, чему тот был несказанно рад, так как

обожал этого человека. Ага-хан добавил, что очень советует мне познакомиться с

этим старым тамилом, и предупредил меня, что я должен говорить громко, так как

тот туг на ухо. Разговор, прерванный моим появлением, вновь возобновился. Речь

шла о лошадях. Старый тамил принял участие в дискуссии, и сразу стало ясно, что

он является большим знатоком и любителем лошадей. Затем разговор перешел на

политику. Присутствующие говорили о соседних странах, о России и Англии. Когда

речь зашла о России, Ага-хан, указывая на меня, с улыбкой сказал: 'Прошу вас, не

говорите о России ничего плохого. Вы можете обидеть нашего русского гостя'. Хотя

это было сказано в шутливом тоне, мне стало ясно, что Ага-хан хотел

предотвратить неизбежные обвинения в адрес России. Как раз в то время ненависть

к русским и англичанам была особенно сильна.

Затем общая беседа иссякла и присутствующие разделились на отдельные группы, в

каждой из которых разговаривали о чем-то своем. Я подсел к старому тамилу и

вступил с ним в беседу, испытывая к этому человеку все большую симпатию. Он

обращался ко мне на местном диалекте, интересуясь, откуда я приехал, как

оказался в Кабуле, и внезапно заговорил по-русски - очень правильно, хотя и с

небольшим акцентом. Этот почтеннейший человек рассказал мне, что некоторое время

жил в Москве и Санкт-Петербурге, а также в Бухаре, где очень много русских, и

таким образом овладел русским языком. Он добавил, что очень рад случаю вновь

говорить на этом языке, так как из-за отсутствия практики начал его забывать.

К тому времени гости Ага-хана стали уже расходиться, и мой новый знакомый

предложил мне пойти с ним в чайхану и продолжить наш разговор там. Он объяснил

мне, что посидеть в чайхане или кофейне - его слабость, приобретенная с юных

лет, от которой он не смог избавиться до сих пор. И сейчас, как только он

оказывается в городе, он не может отказать себе в этом удовольствии, отправляясь

в чайхану при каждом удобном случае. Этот старый тамил заметил, что шум и суета,

царящие там, не только не мешают, но и даже помогают ему думать.

Я с большим удовольствием согласился составить ему компанию, и не только из-за

того, что мне приятно было разговаривать на русском языке, но и по причине,

которую я не сразу осознал. Будучи сам уже немолодым человеком, я почувствовал к

нему то, что внук чувствует к любимому деду. Придя в чайхану, мы сели на

открытой террасе и заказали зеленый бухарский чай. По тому вниманию и почтению,