Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

вежливый

старик рассказал ей, что знахарка поехала лечить пациента и вернется

через день. Этот человек, казалось, много знал о деятельности знахарки,

и Флоринде было легко с ним разговаривать. Он был заботлив и признался

ей, что он сам пациент. Он описал свою болезнь как неизлечимое

состояние, которое заставляет его забыть весь мир.

Они дружески болтали допоздна. Старик был так заботлив, что даже

уступил Флоринде свою постель, чтобы она могла отдохнуть и подождать до

следующего дня, пока вернется знахарка.

Утром Флоринда пробудилась внезапно от острой боли в ноге.

Какая-то женщина двигала ей ногу, нажимая на нее кусочком полированного

дерева.

- Знахарка была очень симпатичной женщиной, - говорила Флоринда, -

она взглянула на мою ногу и покачала головой.

- Я знаю, кто это сделал, - сказала она. - Ему, видимо, очень

хорошо заплатили или же он был убежден, что ты - совсем бесполезное

человеческое существо. Как ты думаешь, что из двух?

Флоринда засмеялась. Она сказала, что приняла тогда знахарку за

сумасшедшую или грубую невоспитанную бабу. Она представить себе не

могла, что хоть кто-нибудь в мире мог поверить, что она - бесполезное

существо. Несмотря на то, что она испытывала жуткую боль, она

многословно дала понять этой женщине, что является богатой и

значительной персоной, над которой никому не придет в голову

посмеяться.

Флоринда вспомнила, что знахарка сразу же изменила свое отношение

к ней. Она, казалось, испугалась и начала уважительно говорить ей

"миссис", встала со стула и всех выпроводила из комнаты. Когда они

остались одни, знахарка уселась ей на грудь и перегнула ее голову через

край кровати. Флоринда отбивалась. Она думала, что ее собираются

убить. Она пыталась закричать, чтобы услышали слуги, но знахарка

быстро накинула ей на голову одеяло и заткнула ей нос. Чтобы не

задохнуться, Флоринде пришлось дышать открытым ртом. Чем больше

знахарка нажимала ей на грудь и чем сильнее зажимала ей нос, тем шире

- 150 -

Флоринда открывала рот. Когда она поняла, что знахарка делает в

действительности, она уже выпила гадко пахнувшую жидкость, содержащуюся

в большой бутылке, которую знахарка сунула в ее открытый рот. Флоринда

заметила, что знахарка так хорошо маневрировала ею, что она даже не

захлебнулась, несмотря на то, что голова ее свисала с края кровати.

- Я выпила так много жидкости, что мне чуть не стало плохо, -

продолжала Флоринда. - Она усадила меня и, не мигая, посмотрела мне в

глаза. Я хотела сунуть пальцы в рот, чтобы вызвать рвоту, но она

отхлестала меня по щекам, пока у меня губы не начали кровоточить.

Индеанка бьет меня по щекам! Разбивает до крови мои губы! Ни отец, ни

мать никогда пальцем не тронули меня. Мое удивление было настолько

велико, что я забыла о неудобстве в желудке. Она позвала моих людей и

сказала, чтобы они унесли меня домой, затем она склонилась надо мной к

самому моему уху, чтобы никто не услышал.

- Если ты не вернешься назад через 9 дней, ты, ишачья дыра, то

раздуешься, как жаба, и будешь просить смерти у бога.

Флоринда сказала, что жидкость вызвала раздражение в ее горле и

гортани. Она не могла сказать ни слова, однако это было наименьшим из

ее огорчений. Когда она прибыла домой, Селестино уже был вне себя,

ожидая ее. Не имея возможности говорить, Флоринда могла наблюдать за

ним. Она заметила, что его злость никак не связана с огорчениями из-за

ее здоровья, а связана с тем высоким положением, которое он занимал в

обществе. Он не мог перенести того, что его влиятельные друзья узнают,

что он обращался к индейским знахарям. Он был в ярости. Он кричал, что

собирается подать жалобу армейскому начальству, взять солдат, поймать

эту знахарку и привести в город, чтобы ее отхлестали кнутом и бросили в

тюрьму. Это не было пустой угрозой: он действительно надавил на военное

начальство, чтобы за знахаркой выслали наряд. Несколько дней спустя

солдаты вернулись, сказав, что женщина сбежала.

Служанка успокоила Флоринду, сказав, что знахарка будет ее ждать,

если она захочет вернуться назад.

Воспаление в горле было столь сильным, что она не могла есть

твердой пищи и едва дождалась того дня, когда ей нужно было навестить

знахарку. Лекарство облегчило боль в ее ноге.

Когда она дала знать Селестино о своих намерениях, он настолько

разъярился, что нанял себе помощников, чтобы самому положить конец всей

этой чепухе. Он и трое его людей отправились на лошадях впереди нее.

Флоринда сказала, что когда она прибыла к дому знахарки, то ожидала