Неизвестный

Титул

и прочих прямо-таки психоидных по настойчивости и неведомых по источнику проявлений внешнего воздействия. То есть, сами физические объекты, от атомов и до всего остального, ничего в себе способного к взаимодействию не несут без этих спускающихся сверху обстоятельств их существования. Физический порядок - их достояние, но не их заслуга.

Именно это имеется в виду, когда говорится, что наш мир случайно не мог быть созданным. Как карточный домик не может сложиться из разметанной под действием внезапного сквозняка колоды, так и этот мир не мог возникнуть без тщательнейшего и точнейшего расчета, разумного плана и объединяющей идеи, ибо все в материи безвольно по своей внутренней природе, как лежащие на столе карты. В этом и состоит значимость математического вывода о том, что путем случайного набора физических явлений мир сложиться не мог. Нужен был не только план и выверенный расчет, нужно было еще и высокое умение, которое позволило сформировать базовые данные такой тонко выверенной конструкции, а затем исполнить ее на практике. То есть уже просто сам факт существования нашего мира говорит сам по себе о том, что он - результат творческого акта. То, что нам и надо было доказать.

Причем все эти выводы приложимы не только к большим физическим явлениям, формирующим общую картину мира, но приложимы и к его самым малым и самым отдельным частям. В последнее время все большее количество физиков, химиков и биологов, достигших в своем понимании какого-то углубленного освоения именно мельчайших деталей природы, становятся истинно верующими людьми, потому что перед ними раскрывается именно эта непостигаемая, но явная примета наличия разума в комбинации тех исходных кирпичиков, из которых состоит вселенная. Карл Линней в конце своей жизни растерянно сказал о том, что занимаясь долгие годы классификацией видимого растительного мира, он в итоге совершенно неожиданно, но абсолютно четко, увидел за всем этим невидимое, то есть Бога. "Соприкоснулся с Богом" - так дословно звучал вывод Линнея. Исаак Ньютон на последних годах своей жизни бросил все и полностью отдался изучению текстов Библии, которая в то время еще считалась зашифрованной книгой. Он тоже почуял Бога весьма явственно в той картине мира, которую сам же и преподнес людям своими открытиями. Академик Павлов стал истинно православным верующим, открыто посещающим церковь и отправляющим там обряды при живом Сталине, а лютеранин академик Раушенбах (корни немецкие, потому и лютеранин), который