А. Безант

Комментарии к Бхагавад-гите

нет ни этого, ни иного мира, ни счастья". Человек,

вечно сомневающийся и не способный на решение, который, решив одно,

немедленно начинает перебирать всё, идущее против его же решения, и

начинает сызнова, такой человек не сделает успеха. Это — преувеличение

осторожности, которое в таких размерах превращается из качества в

порок. Лучшей действовать и сделать ошибку и таким путём научиться,

как поступать лучше, чем вечно сомневаться и совсем не действовать.

Ибо только опыт может научить нас. Нерешительность сквозит во всех

аргументах Арджуны. Требование решительности звучит в словах Учителя.

Ступени, по которым проходит Арджуна, мы можем проследить в своём

личном опыте.

В юности своей Арджуна живёт при дворе, подчиняется старшим, что было

вполне правильно, так как только благодаря подобному подчинению ум

преодолевает свою инерцию и таким преодолением развивает свои силы.

В ранние дни эволюции так и бывает со всем человечеством. Под опекой

старших и следуя без колебаний импульсам, возникающим из естественных

влечений, ум следует по своему течению без колебаний и сомнений, и

здесь нет никакой борьбы. Затем следует период борьбы, принадлежащей

переходной ступени, когда человек начинает различать, что удовлетворение

страстей (Кама) приносит не только радости, но и страдание, что

разочарование и пресыщение идут по пятам за удовлетворёнными

желаниями, и тогда возникает жажда понять: отчего? Тогда настаёт время

борьбы, время раздоров, страдания и сомнения. Ум смущён, он не видит

своей дхармы, не знает, по какому направлению идти. Ум взывает к

Учителю за помощью, но ответ только смущает, ибо манас ещё не в

состоянии видеть правду и его сбивает с толку всё, к чему ещё

чувствует влечение его сердце. Правда кажется сухой, жестокой,

отталкивающей, согласоваться с ней — равносильно уничтожению всех

радостей жизни, более того — уничтожению самой жизни.

Затем наступает видение Всевышнего, который один может погасить вкус к

радостям, доставляемым внешними объектами. только когда высшая, более

полная жизнь затопляет низшую жизнь, вся привлекательность последней

исчезает (II, 59). Только тогда манас восстаёт торжествующий,

просветлённый светом Высшего Я, ясный, проницательный, иллюзия

разрушается, воин становится победителем над своими врагами, он —

Парантапа.

Это и есть путь души кшатрия, по этому пути надлежит идти душе воина.

Друзья по обеим сторонам поля битвы, ибо когда на Курукшетре души

возникает битва, которая должна принести и конечную победу, просветление

и единение с Всевышним, никогда не бывает, чтобы все друзья, возникающие

из связей прошлого, находились на одной стороне; они и на дружественной,

и на вражеской стороне, сражающиеся одни против других. И тогда

возникают противоречивые требования, противоречащие обязанности

всякого рода. Недостаточно ещё пожелать действовать по правде;

нетрудно действовать, когда знаешь, куда идти. Но трудно различать

дорогу, когда стоишь среди взметаемого праха битвы и среди облаков не

видишь истинного направления пути долга. Друзья по обеим сторонам: как

отречься от них? И не только друзья, и учителя, Гуру, те, к кому в

прошлом душа воина обращалась за помощью, за руководством — Бхима и

Дрона, являющие собой тип руководителей и учителей. Старшие против

него, друзья и родственники тоже, и младшие также критикуют, осуждают

и презирают по неведению.

Душа воина должна остаться одинокой, как Арджуна стоял в пустом

пространстве между войсками. Одинокий и всё же не один, ибо Учитель,

Божественный Возничий, был рядом с ним, Высшее Я, ожидающее признания.

В битву он должен ринуться один: своей сильной рукой, своей

собственной непоколебимой волей, своим собственным несдающимся

мужеством он довести сражение до самого конца, как бы горек ни был

этот конец. Он должен почувствовать себя одиноким до последнего

предела одиночества. И в этом одиночестве, в этой страшной покинутости

он должен найти своё Высшее Я. И именно там, в пылу сражения, когда он

так одинок, когда всё соединилось против него, свет Высшего Я начинает

светить над ним, и тогда он познаёт воистину, что он не один.

Несмотря на раны, из которых течёт кровь, несмотря на измятые латы,

на загрязнённые одежды и сломанное оружие — душа воина осталась

непоколебимой до конца, хотя и не знала, что щит Учителя был всё время

распростёрт над ней в минуты величайшей опасности, хотя не знала, что

когда в неё был брошен метательный снаряд, грозивший неминуемой