Элизабет Хейч

Посвящение (Часть 1)

твои руки, дорогая,

как ты?' 'Спасибо, но я хочу вернуться домой. Враг уже совсем

близко, приезжай и забери меня, я хочу быть вместе с вами'. 'Хорошо,

завтра приеду, собери вещи. Здесь все время бомбежка. Целую тебя снова

и снова. Спокойной ночи'. 'Я целую тебя тоже, спокойной ночи',

-- ответила я и положила аппарат обратно.

Кто это был? Как я могла слышать его голос через странный аппарат

физическими ушами вместо внутренней духовной связи? Мелькнула мысль

-- может быть, все, что я переживала, это только видение, сон,

только испытание моего мужества?

Нет, к сожалению, это не сон. Враг приближался со всех сторон, и через

несколько дней город будет окружен. Беженцы рассказывали страшные

вещи. Но на все воля Божья, а она всегда хороша!

На следующий день приехал мой муж, и мы нежно обнялись. Мы прожили

вместе почти двадцать лет и были так же влюблены друг в друга, как

в день свадьбы. Мой муж -- само мужество, он излучает безопасность

и надежность, его голос и манеры успокаивают и ободряют.

Когда мы грузили вещи в автомобиль, я на минуту остановилась в удивлении,

вдруг вспомнив, что привыкла ездить совсем по-другому, и что здесь

нет львов впереди. Мне показалось, что я схожу с ума. Какие львы здесь,

в этой стране? Ведь я хорошо знала машину мужа.

Мы приехали домой и -- о, радость! Нас встретил Бо-Гар, но уже не

маленький мальчик, а юноша. Он улыбался, как всегда, поклонился мне

и поцеловал руку: 'Как хорошо, что вы опять дома, моя королева!' Я

глядела на него в удивлении: 'Бо-Гар, каким образом ты здесь?' --

'Разве вы не знаете, что я живу в вашем доме вот уже три года', -- в

свою очередь удивился он. Я не могла ничего понять. Когда он прибыл к

нам со своей далекой родины, это был маленький мальчик, но с тех пор

я его не знала. И опять я почувствовала, что как бы сплю и вижу сон.

После ужина мы сидели перед странным деревянным ящиком и человеческий

голос говорил нам из него о последних новостях войны и о правилах,

которые мы должны соблюдать. Как страшно! Вторая материализация ментального

процесса, как и телепатический аппарат в лесном домике! Птахотеп тоже

излучал радиации в атмосферу страны каждый вечер, и все спящие получали

от него помощь, силу и любовь. Но его излучения проникали в самые

глубины человеческого существа, а не во внешние уши, как низкочастотные

вибрации, идущие из деревянного ящика.

Ночью, как и во многие последующие ночи, я проснулась от ужасного

воя сирены. Мы вскочили, накинули на себя теплые вещи, схватили маленький

чемодан с драгоценностями и деньгами и старый альбом с мистическими

символами и спустились вниз. На этажах открывались двери, и к нам

присоединялись родные, а из дверей нижнего этажа вышел старик с белоснежными

волосами и бородой. Где я видела раньше эти глаза? Как при вспышке

молнии, передо мной мелькнула красивая фигура генерала моего отца

-- фараона: генерала звали Тхисс-Та. Но как же он попал сюда, как

он стар, и почему я шепчу ему: 'Дорогой отец, тепло ли ты оделся?'

Он улыбнулся мне и мы все спустились в подвал.

А враг подходил все ближе к городу. Однажды днем появился Има. Как

он попал сюда и как странно одет! Я спросила его об этом, и он ответил:

'Что за вопрос, мама? Это же форма летчика, и ты это давно знаешь!'

Я слушала, как бы пробудившись от дурного сна. Да, конечно, это форма,

а он -- мой единственный сын. Но все же я знаю, что это Има, и

ясно вижу его в одеждах жреца. Он давал мне уроки концентрации. Но

он не знает меня и ведет себя так, как будто никогда не был в храме.

'Мам, -- сказал он, -- нашу часть переводят в другое место. Я не

знаю, когда снова увижу тебя'. Мое сердце похолодело от ужаса. Да, это

дурной сон, в котором люди пали так низко, что убивают друг друга, и

убивают самых здоровых, сильных молодых мужчин, так как они считаются

'годными' для военной службы, убивают тех, кто мог бы дать новое,

сильное поколение людей. Слабые и больные остаются дома, и они будут

отцами, что быстро приведет к вырождению всей человеческой расы. И

люди даже не понимают этого!

Постепенно мои мысли обратились к Богу. Ничто не происходит без его

воли, все случается лишь в поисках равновесия, стремления обратно

в рай. Так учил меня Птахотеп. И сейчас я не должна испытывать боль

при разлуке с сыном, так как не должна так связывать себя с кем-либо,

чтобы мое счастье зависело от него. Я дала сыну возможность родиться

снова, но люблю в нем не его тело, физическое проявление, а проявление