Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

Фибоначчи.

И нет никаких сомнений в том, что, в самом скором времени, она расшифровала бы и остальную часть послания.

Софи должна была расшифровать анаграммы сама, в этом Лэнгдон был теперь совершенно уверен. Но тогда, зачем понадобилось Соньеру писать его имя, призывать найти именно его? Какая в этом логика?

Почему именно я? Так размышлял Лэнгдон, идя по коридору. Почему Соньер, в предсмертном послании, выразил внучке свою последнюю волю — разыскать меня? Что я такого особенного, по мнению Соньера, мог знать?..

И тут, вдруг, Лэнгдон остановился, как вкопанный. Начал судорожно шарить по карманам и достал компьютерную распечатку. И уставился на последнюю строку в послании Соньера.

P S. Найти Роберта Лэнгдона.

Две первые буквы...

P S.

Его, словно током пронзило. Он вспомнил всё — и увлечение Соньера играми и символами, и свой собственный многолетний опыт в работе над символикой в искусстве. Озарение! Всё, наконец, сошлось!

Всё, что делал сегодня ночью Жак Соньер, внезапно обрело вполне понятное объяснение!

Лэнгдон судорожно пытался осмыслить последствия своего открытия. Затем, резко развернулся и зашагал обратно.

Есть ли у него время?

Впрочем, не важно.

Отбросив все сомнения, Лэнгдон бросился бежать по направлению к лестнице.

Глава 22

Стоя на коленях возле первого ряда скамей, Сайлас притворялся, что молится, а сам, украдкой и очень внимательно оглядывал внутреннее убранство церкви.

СенСюльпис, подобно большинству церквей своего времени, была построена в форме гигантского латинского креста.

Удлинённая центральная её часть, неф, вела к главному алтарю, где пересекалась со второй, более короткой частью, известной под названием трансепт, или поперечный неф готического собора.

Пересечение это находилось точно под центром купола и считалось, как бы, сердцем церкви... её самой священной и мистической частью.

Не сегодня, подумал Сайлас. СенСюльпис прячет свои секреты гдето совсем в другом месте.

Он посмотрел вправо и вниз, в южную часть трансепта, туда, где кончался ряд скамей. Место, которое упомянули все его жертвы.

Вот оно!

В полутьме слабо поблескивала тонкая отполированная медная полоска, впаянная в серую гранитную плиту пола... золотая линия, на которую были нанесены деления, как на линейке. Гномон.

Так называется столбикуказатель солнечных часов, язычники использовали его, в качестве астрономического прибора.

И, со всего мира, в церковь СенСюльпис съезжались туристы, учёные, историки и язычники, специально чтобы поглазеть на эту знаменитую линию.

Линия Розы.

Сайлас медленно окинул взглядом медную полоску, пролегавшую по полу справа от него и, как ему показалось, совершенно не соответствующую симметрии церковной архитектуры.

Она, как бы, разрезала главный алтарь и была сравнима для Сайласа с безобразным шрамом, уродующим прекрасное лицо.

Полоса разделяла престол надвое, затем, пересекала церковь по всей её ширине и заканчивалась в северном углу трансепта, у основания совершенно неожиданного здесь сооружения.

Колоссального древнеегипетского обелиска.

Здесь поблёскивающая в темноте линия Розы образовывала вертикальный поворот под углом девяносто градусов, пролегала через «лицо» обелиска, поднималась на добрых тридцать три фута к окончанию его пирамидальной верхушки и там, наконец, исчезла из виду.

Линия Розы, подумал Сайлас. Члены братства спрятали краеугольный камень у линии Розы.

Чуть раньше, тем же вечером, когда Сайлас сообщил Учителю, что краеугольный камень спрятан в церкви СенСюльпис, Учитель выразил сомнение.

Тогда Сайлас добавил, что все члены братства назвали одно и то же место и упомянули какуюто медную полоску, пересекающую всю церковь. Учитель ахнул: «Так ты говоришь о линии Розы!»

И далее он поведал Сайласу об одной уникальной архитектурной особенности церкви: медная полоска, включённая в камень, разделяла святилище точно по оси — с севера на юг.

Она образовывала подобие древних солнечных часов, то был остаток языческого храма, некогда стоявшего на том же самом месте.

Солнечные лучи, проникающие в отверстие в южной стене, перемещались по этой линии, отмечая время от солнцестояния до солнцестояния.

Полоска, проложенная с севера на юг, называлась линией Розы. На протяжении веков символ Розы ассоциировался с картами и проводниками путешественников.