Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

доброе имя Католической церкви.

Причем, у Колле тогда возникло ощущение, что второе возмущало Фаша гораздо больше. Вернувшись к компьютеру, Колле занялся своими непосредственными обязанностями на сегодня — системой слежения.

На экране возник детальный поэтажный план крыла, где произошло преступление, схему эту он получил из отдела безопасности Лувра.

Двигая мышкой, Колле внимательно просматривал путаный лабиринт галерей и коридоров. И, наконец, нашёл то, что искал.

В глубине, в самом сердце Большой галереи, мигала крошечная красная точка.

La marque18.

Да, сегодня Фаш держит свою жертву на очень коротком поводке. Что ж, умно. Остаётся только удивляться хладнокровию этого Роберта Лэнгдона.

Глава 9

Чтобы убедиться, что их разговор с Лэнгдоном никто не подслушивает, Безу Фаш даже отключил мобильный телефон.

К несчастью, то была весьма дорогая модель с двусторонним радиоканалом, который, вопреки его приказам, использовался сейчас одним из агентов для оперативной связи с начальником.

— Capitaine? — В трубке потрескивало, словно при радиопомехах.

Фаш в ярости стиснул зубы. Что такого важного могло произойти, чтобы Колле вдруг посмел прервать его интимную беседу с подозреваемым, особенно в такой критический момент?

— Oui?19

— Capitaine, un agent du Departement de Cryptographic est arrive20.

Гнев Фаша моментально утих. Криптограф? Что ж, хоть и не вовремя, но новость неплохая.

Обнаружив на полу загадочное послание Соньера, Фаш тут же передал снимки сцены преступления в отдел криптографии в надежде, что ктото из их специалистов сможет разъяснить ему, что, чёрт побери, хотел сказать этим куратор.

И если сейчас прибыл специальный шифр, то это почти наверняка означает, что они смогли прочесть послание Соньера.

— Я занят, — бросил Фаш в трубку, всем тоном давая понять, что не в восторге от этого звонка. — Попроси криптографа подождать на командном посту. Поговорю с ним, как только освобожусь.

— С ней, — поправил его голос на том конце линии. — Это агент Невё.

Настроение у Фаша сразу испортилось. Софи Неве он считал одной из самых больших ошибок управления судебной полиции.

Эту молодую парижанку, изучавшую криптографию в Лондоне, года два назад Фашу насильно навязало начальство, следуя развёрнутой в министерстве кампании привлекать к службе в полиции больше женщин.

В министерстве были неумолимы и не стали прислушиваться к доводам Фаша, убеждённого, что подобная политика лишь ослабляет силовые структуры.

Женщины непригодны к работе в полиции не только в силу физиологических особенностей, одно их присутствие — самым негативным образом сказывается на мужчинах, отвлекает от дела, расслабляет.

Опасения Фаша оправдались: Софи Невё обладала особым даром отвлекать его сотрудников, и это было чревато дурными последствиями.

Тридцатидвухлетняя дамочка обладала решительностью, граничащей с упрямством. Она умудрилась настроить против себя асов французской криптографии, всячески доказывая превосходство новой методологии, которой пользовались в Британии.

Но больше всего беспокоило Фаша то обстоятельство, что глаза всех мужчин отдела были постоянно устремлены на эту, весьма привлекательную молодую женщину.

— Агент Невё настаивает на немедленной встрече с вами, капитан, — прозвучал голос в трубке. — Я пытался остановить её, но она уже направляется в галерею.

Фаша передёрнуло.

— Нет, это — просто ни в какие ворота не лезет! Ведь, я ясно дал понять...

На секунду Роберту Лэнгдону показалось, что Фаша вотвот хватит удар. Он не закончил фразу, челюсть у него отвисла, глаза налились кровью.

И взгляд этих глаз был устремлен на нечто, находившееся у Лэнгдона за спиной. Не успел сам Лэнгдон обернуться, как услышал мелодичный женский голос:

— Excusezmoi, messieures21.

Он обернулся и увидел молодую женщину. Она направлялась по коридору прямо к ним энергичной лёгкой походкой, каждое её движение было отмечено особой грацией.

Одета она была в длинный, почти до колен, кремовый свитер и чёрные леггинсы.

Довольно привлекательна, успел отметить Лэнгдон, лет тридцати. Густые рыжеватокаштановые волосы свободно спадали на плечи, обрамляя милое лицо.

Она разительно отличалась от кокетливых, помешанных на диете блондинок, что наводняли Гарвард. Эта женщина была не только красива и естественна, она излучала уверенность, силу и обаяние.