Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 2)

-- Ты женщина, -- мягко сказала Эсперанса. -- Ты знаешь,

как ощущать при помощи своей матки.

Мне снова хотелось возразить, объяснить, что я ничего

подобного не знаю. Но прежде чем я успела что-нибудь сказать,

она продолжала говорить, что у женщины ощущения возникают в

матке.

-- У мужчин, -- заявила она, -- чувства появляются в

мозге. -- Она ткнула мне в живот и добавила: -- Подумай об

этом. Женщина безжалостна ко всему, кроме своего потомства,

потому что ее чувства рождаются в матке.

Чтобы сфокусировать свое внимание на матке, возьми предмет

и положи его на живот, или потрись о него гениталиями. -- Она

вызывающе засмеялась над моим испуганным взглядом, а потом

между приступами смеха пожурила меня. -- Я не имела в виду

ничего дурного, и это на самом деле не так уж грубо. Я могла бы

сказать, что тебе следует смазать предмет своими соками, но я

ведь не сделала этого.

-- Однажды у тебя установится глубокая близость с

предметом, -- снова продолжала она серьезным тоном, -- и он

всегда будет служить тебе в качестве моста.

Мы шли в напряженной тишине. Казалось, Эсперанса глубоко

задумалась. Мне очень хотелось сказать что-нибудь, хотя я

знала, что говорить ничего не нужно. Когда она наконец

заговорила, ее голос был твердым, требовательным. -- У тебя

больше нет времени, чтобы его просто так тратить, -- сказала

она. -- Очень часто в нашей глупости мы упускаем множество

вещей. Маги знают это лучше, чем кто-либо другой. Но они также

знают, что нет второго шанса. Тебе нужно научиться контролю и

дисциплине, потому что у тебя больше нет возможности делать

ошибки.

-- Ты ведь тоже ошибаешься. Ты даже не знала, что Исидоро

Балтасар ушел.

Легкая преграда, которая сдерживала лавину чувств,

рухнула. Память восстановилась, и тоска снова овладела мной.

Она навалилась настолько интенсивно, что я даже не заметила,

как села и начала погружаться в землю, как будто она была

сделана из губки. Наконец земля поглотила меня. Состояния

удушья или клаустрофобии не было, потому что ощущение, что я

сижу на поверхности земли, сосуществовало с осознанием, что

земля меня поглотила. Такое двойственное чувство заставило меня

завопить: -- Я сновижу! -- Громкий крик что-то взорвал внутри

меня; и сразу же новая чехарда различных воспоминаний хлынула

на поверхность. Я знала, что со мной не так: я раздражалась и у

меня было недостаточно энергии для сновидения. Каждую ночь со

дня моего приезда я видела один и тот же сон, который забывала,

просыпаясь, и не помнила до настоящего момента. Мне снилось,

что все женщины-маги приходили в мою комнату и обучали меня в

области разумных объяснений магов. Они говорили мне снова и

снова, что сновидение -- это вторая функция матки, первая --

воспроизведение и все, что с ним связано. Они говорили, что

сновидение -- естественная функция женщины, чистое следствие

особенности ее энергетики. Имея достаточно энергии, тело

женщины само по себе разбудит вторую функцию матки, и женщина

будет видеть непостижимые сны.

Эта требуемая энергия, однако, как помощь для

слаборазвитой страны, -- она никогда не придет. Что-то в общем

устройстве наших общественных структур препятствует ее

освобождению и тому, чтобы женщины могли сновидеть.

Если бы эта энергия освободилась, говорили мне

женщины-маги, было бы очень легко опрокинуть цивилизованный

порядок вещей. Но самая большая трагедия женщин в том, что их

социальное сознание полностью доминирует над индивидуальным.

Женщины боятся быть разными и не хотят отойти слишком далеко от

комфорта известного. Социальное давление не позволяет им

отклоняться и оказывается всепоглощающим, и вместо того, чтобы

измениться, они молча соглашаются с тем, что предписано:

женщина существует, чтобы служить мужчине. Поэтому они никогда

не видят магических снов, хотя имеют естественную

предрасположенность к этому.

Жизнь женщины в обществе, ее социальное положение лишило

ее всяких шансов. Даже если женщина имеет отношение к религии

или науке, это все равно не лишает ее того же отпечатка: ее

основная функция -- деторождение; и даже если она достигла

высокой степени в области политического, социального или

экономического равенства с мужчиной, это в конечном счете не