Стивен Кинг

Колдун и кристалл Темная Башня – 4

идущий от факелов жар. Риа взметнула факел к луне.

— ГОРИ ОГНЕМ! — скрипучим старческим голосом выкрикнула она.

— ГОРИ ОГНЕМ! — громом отозвалась толпа.

Подняла свой факел и Корделия.

— ПРИХОДИ, ЖАТВА!

— ПРИХОДИ, ЖАТВА! — громом отозвалась толпа.

— А теперь, сука, — проворковала Риа, — тебя ждут куда более жаркие поцелуи, чем те, которыми ублажал тебя твой любовник.

— Умри, неверная. — прошептала Корделия. — Жизнь — урожаю, смерть

— тебе.

Она первой швырнула факел в груду сухих вылущенных початков у ног Сюзан. Риа отстала от нее на секунду. Початки вспыхнули сразу же, залив лицо Сюзан желтым светом.

В последний раз она набрала полную грудь холодного воздуха, согрела своим сердцем и выпустила криком, несломленная, непокоренная:

— РОЛАНД, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!

Толпа подалась назад, словно наконец то осознав, что произошло, только теперь, слишком поздно, когда никто ничего не мог изменить: у костра, зажженного в честь праздника Жатвы, сидело не пугало, а очаровательная девушка, одна из них, с выкрашенными красной краской, как у пугала, руками. Они могли бы спасти ее, будь у них в запасе еще секунда, некоторые, во всяком случае, могли бы, но опоздали и они. Деревянная пирамида занялась: ее штаны занялись: ее рубашка занялась: ее длинные белокурые волосы вспыхнули, как корона.

— РОЛАНД, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

На конце своей жизни она чувствовала тепло — не боль. Ей хватило времени, чтобы вспомнить его глаза того оттенка синевы, каким бывает небо на рассвете. Ей хватило времени, чтобы вспомнить его мчащимся на Быстром по Спуску, с черными волосами, выбивающимися из под шляпы. Ей хватило времени, чтобы вспомнить, как легко и беззаботно он смеялся, чего уже никогда не будет в той долгой жизни, которую он проживет без нее, и этот смех она взяла с собой, когда светом и жаром вознеслась в черное небо, вновь и вновь восклицая его имя, призывая птичек и рыбок, медведей и заек.

Под конец с губ его срывались уже не слова, а бессвязные звуки. Он выл, как смертельно раненное животное. Руки его сплавились с шаром, который пульсировал, как сердце бегуна. В нем он видел, как она горела.

Катберт попытался отнять у Роланда проклятый кристалл, но не смог. И тогда решился на отчаянный шаг — выхватил револьвер, нацелил на хрустальный шар, взвел курок. Он, конечно же, ранил бы Роланда, осколки стекла могли ослепить его, но иного выбора не было: Колдовская радуга точно убила бы Роланда, если бы они ничего не предприняли.