Стивен Кинг

Колдун и кристалл Темная Башня – 4

— Он пожал плечами. — Капи за углом. Я привязал его к водяной колонке.

— Это хорошо. — Она порылась в седельной суме, в которую положила маленькие петарды. — Вот. Возьми их. Спички у тебя есть?

— Ага. — Шими ни о чем не спросил, просто засунул петарды в нагрудный карман.

Но тут Сюзан, которая никогда не бывала в салуне, задала ему еще один вопрос:

— Шими, что они делают со своими пальто, шляпами, пончо, когда входят в зал? Они же должны их снять, от выпивки становится жарко.

— Да. Они кладут их на длинный стол у двери. Когда приходит время расходиться, некоторые не могут поделить пончо и начинается драка.

Она кивнула, быстро прикидывая, как использовать полученные сведения. Шими стоял перед ней, прижав сомбреро к груди. Он мог только исполнять принятые решения, сам же ничего придумать не мог… Наконец она вскинула голову.

— Шими, если ты мне поможешь, тебе придется покинуть Хэмбри… покинуть Меджис… покинуть Внешнюю Дугу. Ты поедешь с нами, если мы сумеем вырваться. Ты должен это понимать. Понимаешь?

Она видела, что Шими все понял, губы его разошлись в широкой улыбке.

— Да, Сюзан! Поеду с тобой, и Уиллом Диаборном, и Ричардом Стокуортом, и моим лучшим другом мистером Артуром Хитом! Поеду в Привходящий мир! Мы увидим дома, и статуи, и женщин в красивых платьях, похожих на сказочных принцесс, и…

— Если мы попадемся, нас убьют.

Он перестал улыбаться, но из глаз не потекли слезы.

— Да, убьют, если попадемся, это точно.

— И ты все равно мне поможешь?

— Капи под седлом, — повторил он. Сюзан решила, что ответ более чем ясный. Она взялась за руку Шими, прижимающую сомбреро к груди, наклонилась, схватившись второй рукой за переднюю луку седла, и поцеловала юношу в щеку.

Он улыбнулся.

— Мы сделаем все, что в наших силах, не так ли? — спросила она Шими.

— Да, Сюзан, дочь Пата. Для наших друзей мы сделаем все. Приложим все силы.

— А теперь слушай, Шими. Слушай внимательно.

Она говорила.

Шими слушал.

Двадцать минут спустя, когда раздувшаяся оранжевая луна с трудом, словно беременная женщина, идущая в гору, всплыла над городом, по Холмовой улице одинокий скотовод вел за собой мула, направляясь к Управлению шерифа. Эта часть Холмовой улицы утонула в темноте. Одинокий фонарь горел у «Зеленого сердца», но парк (обычно шумный, веселый, ярко освещенный накануне ярмарки Жатвы) практически пустовал. Работали лишь предсказатели судьбы. В этот вечер никому не обещали светлого будущего, но желающие узнать его все равно приходили. Такова уж человеческая природа.