Стивен Кинг

Колдун и кристалл Темная Башня – 4

этого захватывающего события.

Дипейп застыл, вдыхая поднимающиеся алкогольные пары. Запах неприязни не вызывал, все лучше, чем сосновая смола. И мокрые, прилипшие к ногам штаны особенно не смущали: другое дело, если б сок жизни налился в сапоги, но этого не произошло.

Его рука упала на рукоятку револьвера. Слава богам, наконец то у него появился повод забыть о липких руках и уехавшей шлюхе. Да еще немного поразвлечься.

Теперь затих весь салун. Стенли вытянулся за стойкой, как солдат, нервно подергивая подтяжки. С другого конца стойки Рейнолдс с интересом взирал на своего партнера. Он взял раковину из дымящейся миски и раздавил ее о край стойки, как сваренное вкрутую яйцо. У ног Дипейпа Шими поднял голову, в его округлившихся глазах застыл страх. Черные волосы торчали во все стороны. Он попытался улыбнуться.

— Ну, — процедил Дипейп. — Ты меня всего облил, парень.

— Премного извиняюсь, здоровяк, я споткнулся. — Шими указал за спину. Несколько капелек «верблюжьей мочи» слетело с пальцев. Кто то нервно откашлялся. Все взгляды скрестились на Шими и Дипейпе, а тишина стояла такая, что слышался шелест листвы под ветром да шум волн, разбивающихся о скалы Хэмбри Пойнта, в двух милях от «Приюта».

— Черта с два. — подал голос пастух, отпрянувший от стойки. Лет двадцати, внезапно испугавшийся, что ему больше не увидеть мать. — Не пытайся переложить вину на меня, паршивый недоумок.

— Мне без разницы, как это произошло. — Дипейп отдавал себе отчет, что играет для зрителей, а у зрителей, как известно, цель одна — увидеть зрелище. И сэй Р.Б.Дипейп не мог отказать им в маленьком удовольствии.

Ох ухватился за штаны повыше колен и подтянул их повыше, открыв носки сапогов. Блестящие и мокрые.

— Смотри сюда. Видишь, что ты сделал с моими сапогами.

Шими, однако, не отрывал глаз от его лица, перепуганный, с прилипшей к лицу идиотской улыбкой.

Стенли Руис решил, что должен попытаться предотвратить трагедию. Он знал Долорес Шимер, мать мальчика, возможно, сам был его отцом. И потом, он любил Шими. Дурачок, но с добрым сердцем, не пил, работал отменно. Опять же, мог улыбнуться тебе в самый холодный и мрачный зимний день. Этого таланта недоставало куда как многим нормальным людям.

— Сэй Дипейп. — Он приблизился на шаг, заговорил тихо и почтительно. — Я очень сожалею о случившемся. Я с радостью оплачу вашу выпивку этим вечером, если вы сможете забыть это печальное…