Данченко Владимир

Принципиальные вопросы общей теории чакр

мироздания. Это сказал Эйнштейн, создатель теории относительности, - теории, которая лежит в основе современной картины физической реальности.

Мистическое отношение к миру основано на сознавании присутствия бесконечных таинственных глубин, скрытых под пленкой познанного, а также сознавании известной меры гипотетичности самой этой пленки. Материалистическое мировоззрение вовсе не предполагает гносеологической мании величия, дубинноголовой снисходительности человека, уточняющего отдельные детали уже почти познанного мира. Напротив, благодаря основному положению материалистической гносеологии о неисчерпаемости познания мира и человека, на любом этапе этого познания мы с необходимостью оказываемся перед лицом перманентной тайны, бесконечности еще непознанного, - глубины, осознание которой, не затуманенное нашими познавательными успехами, не может не вызывать своего рода священного трепета.

Однако мистика, мистицизм - это нечто иное; это учение о некоем особом мистическом (таинственном) опыте. Таинственность этого опыта заключается в его принципиальной неверифицируемости, непроверяемости: для нас всегда остается тайной, воспринимали ли мы нечто, или же только воображали его. Строго говоря, опыт нашего повседневного переживания мира также мистичен, поскольку невозможна постановка решающего эксперимента, способного подтвердить или опровергнуть действительность этого опыта. По словам Витгенштейна, мистическое не то, как мир есть, а то, что он есть.

Абстрагируясь от мистичности повседневного опыта переживания внешнего мира, мы можем определить в качестве мистического опыт переживания некоторых внутренних событий. Этот опыт может случиться с каждым, но прямой доступ к нему открыт не каждому: для обретения такого доступа требуется особая подготовка. В то же время никакими объективными методами не может быть ни подтверждено, ни опровергнуто, отражает ли этот опыт какие-то объективные процессы, или представляет самовнушенный плод фантазии.

Итак, в случае внутреннего мистического опыта предметом веры или неверия выступает не учение о раскрываемой этим опытом действительности, но сама эта действительность.

Область мистических явлений, потусторонних нашему закрытому взору, традиционно находится в ведении ультра-идеалистических течений теоретической мысли и традиционно же отрицается материализмом. Материалист не верит в то, что по ту сторону актуального сознания может протекать какая-то своя сознательная жизнь, независимая от его воли и целеполагания; тем более он не верит, что та жизнь каким-то образом может определить эту.

Ориентация материалистической теории на внешний мир служит причиной ее традиционного отставания во внутренней проблематике, которое выражалось в недооценке (вплоть до второй половины XIX в.) активности сознания и до сих пор дает о себе знать в забвении экзистенциальных нужд человека. По той же причине область мистического опыта, лежащая на полюсе прямо противоположном теоретической интенции материализма, традиционно сдается последней без боя. Действительно, наличное состояние материалистической теории не дает своим последователям никаких стимулов к исследованиям в этом направлении: материалист просто не понимает, зачем нужно пытаться переживать, а тем самым и как-то объяснять подобные вещи. Сталкиваясь с такими переживаниями случайно, материалист в последующих поисках объяснений, как правило, оказывается очарован богатейшим опытом теоретической интерпретации подобных переживаний, обретенным в рамках идеалистической традиции.

Содержание термина мистицизм в его обыденном словоупотреблении крайне неопределенно; обычно мистицизмом (как с бранными, так и с благоговейными интонациями) называют то, что непонятно. Говоря о мистицизме, мы будем подразумевать весь массив исторических представлений о внутреннем мистическом опыте. Будучи включены в рамки различных учений, представления эти являются продуктами теоретической интерпретации результатов интроспективного исследования пространств нашего внутреннего мира.