Рудольф Штайнер

Космология, религия и философия

было сказано, что

основным упражнением является удаление из сознания образов, возникших в

сознании во время медитации или как следствие процесса медитации. Но это

упражнение является только предварительным упражнением для другого.

Благодаря указанному удалению мы достигаем созерцания нашей собственной

жизни, как это было представлено в последнем докладе. Мы достигаем также

созерцания духовного космоса, поскольку он изживает себя в эфирном

свершении. Мы получаем образ эфирно живущего космоса, спроецированного в

человеке. Мы видим, как все, что можно отнести к наследственности, в

непрерывном свершении переходит от физического организма предков на

физический организм потомков. Но мы видим также, как для процессов эфирного

организма непрерывно возникает новое воздействие эфирного космоса. Это

воздействие эфирного космоса противоречит наследственности. Оно затрагивает

только индивидуального человека. Для воспитателя особенно важно вникнуть в

эти вещи.

Для того, чтобы дальше развить сверхчувственное познание, необходимо

продолжать работать над удалением имагинативных образов. Тогда мы укрепляем

душевную энергию, необходимую для этого удаления. Ведь сначала мы достигаем

обозрения жизни лишь с момента рождения. И хотя мы имеем уже перед собой

душевно-духовное существо человека, мы еще не можем сказать, что оно имеет

бытие и за пределами физической жизни человека.

При продолжении этих упражнений в инспирации оказывается, что сила для

удаления имагинативных образов все возрастает. В дальнейшем она вырастает

настолько, что является возможность удалить из сознания также и всю картину

нашей собственной жизни. Тогда у нас появляется сознание, освобожденное от

нашего собственного физического и эфирного человеческого существа.

В это в высшей степени пустое сознание вступает тогда благодаря более

высокой инспирации образ душевно-духовного существа человека, каким оно было

до выхода человека из душевно-духовного мира в физический и до его

соединения с телом, возникающим через зачатие и развитие зародыша. Мы

приходим к созерцанию того, как астральная организация и 'Я'-организация

облекаются в эфирную, образующуюся из эфирного космоса, и в физическую,

возникающую в порядке физической наследственности.

Только тогда мы приходим к познанию вечного, сущностного ядра человека,

изживающего себя в земном бытии в отблеске мышления, чувствования и веления

души. Но таким образом мы приходим также к пониманию истинной природы

мышления. Оно существует в земном бытии вовсе не в своем истинном облике.

Рассмотрим человеческий труп. Он имеет форму и члены человека. Жизнь в

нем прекратилась. Если мы понимаем сущность трупа, то не будем считать его

чем-то первичным. Мы признаем его за остаток живого физического человека.

Силы внешней природы, которым отдан труп, могут его разрушить; но они не

могут его построить. Подобным же образом на более высокой ступени видения мы

познаем земное человеческое мышление как трупный остаток того, чем было

мышление -- как нечто живое -- до перехода человека из его переживаний в

душевно-духовном мире в земное бытие. Сущность земного мышления столь же

мало может быть понята из него самого, как форма человеческого организма из

сил, действующих в трупе. Необходимо признать земное мышление за нечто

мертвое, если мы хотим познать его правильно.

Если мы стоим на пути к такому познанию, то мы можем постигнуть также

сущность земного веления. Тогда мы познаем в нем, так сказать, более молодую

часть души. То, что скрыто за велением, стоит к мышлению в таком же

отношении, как в физическом организме младенец к умирающему старцу. Но для

души дело обстоит так, что детство и старость, то есть отмирающее бытие,

развиваются не одно за другим, а сосуществуют рядом.

Вышеизложенное имеет в себе некоторые последствия для философии,

стремящейся построить свои идеи на переживании только земного бытия. Она