Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 1)

видящие развили сложную и необычную систему

поведения, названную 'путем воина' или 'тропой воина'.

С помощью этой системы новые видящие укрепили себя и приобрели

внутреннюю крепость, необходимую для сдвига точки сборки во сне. Дон Хуан

подчеркнул, что крепость, о которой он говорит, - это не одно только

убеждение: никто не может иметь более крепких убеждений, чем видящие,

однако они были слабы в самой своей сердцевине. Внутренняя крепость

означает чувство уравновешенности, почти безразличия, чувство удобства, но

самое главное - естественную и глубокую склонность к исследованию, к

пониманию. Все эти черты характера новые видящие называют трезвостью.

- Убеждение, которое разделяют новые видящие, состоит в том, -

продолжал он. - что безупречная жизнь сама по себе неизбежно ведет к

чувству трезвости, а это приводит к движению точки сборки. Я сказал, что

новые видящие полагают, что точку сборки можно сдвигать изнутри. Они

сделали еще один шаг и пришли к выводу, что безукоризненные люди не

нуждаются в том, чтобы их кто-то вел: они могут, сберегая энергию, сами по

себе делать все, что делают видящие. Единственное, в чем они нуждаются,

так это минимальное везение в том, чтобы осознать возможности, которые

открыты видящим.

Я сказал, что мы вернулись к тому же положению, в котором я был в

своем нормальном состоянии сознания: я все еще был убежден, что

безукоризненность или сохранение энергии - это нечто настолько

неопределенное, что может быть интерпретировано любым, самым причудливым

образом.

Я хотел сказать больше, чтобы развить свои аргументы, но мной

овладело странное чувство: это было реальное физическое ощущение, что я

продираюсь через что-то, а затем я отбросил свои аргументы. Я знал

совершенно уже безо всякого сомнения, что дон Хуан прав: все, что

необходимо - это безукоризненная энергия, а это начинается с единого

действия, которое должно быть преднамеренным, точным и устойчивым. Если

это действие продолжается достаточно долго, ты обретаешь чувство

несгибаемого намерения, которое можно приложить к чему-то еще. Когда это

выполнено, путь свободен. Одно ведет к другому, пока воин не осознает всех

своих возможностей.

Когда я сказал дону Хуану о том, что осознал, он явно восторженно

засмеялся и воскликнул, что это посланный свыше пример крепости, о которой

он говорит. Он объяснил, что моя точка сборки сдвинулась и что ее сдвинула

трезвость в положение, укрепляющее понимание. Она могла, как это не раз

бывало раньше, капризно сдвинуться в положение, которое только подкрепляет

самодовольство.

- Давай поговорим теперь относительно тела сновидения, - продолжал

он. - древние видящие все свои усилия сосредоточили на исследовании тела

сновидения, и они преуспели в его использовании, как более практичного,

что приводит к желанию выразить это, сказав, что они претворяли себя все

более странным образом.

Дон Хуан утверждал, что среди новых видящих общеизвестно, что толпы

древних колдунов никогда не вернулись обратно после пробуждения в

сновиденческой позиции, отвечающей их вкусам. Он сказал, что есть

вероятность, что все они умерли в этих немыслимых мирах или же все еще

живы и сегодня, и кто знает, в какой искаженной форме или образе.

Он остановился, посмотрел на меня и захохотал.

- Ты умираешь от любопытства узнать у меня, что древние видящие

делали со своим телом сновидения, не так ли? - спросил он и заставил меня

движением подбородка задать этот вопрос.

Дон Хуан заявил, что Хенаро, будучи неоспоримым мастером сознания,

показывал мне тело сновидения множество раз, пока я был в состоянии

обычного сознания. Результатом его демонстрации был сдвиг моей точки

сборки и не из позиции повышенного сознания, а из нормального ее

положения.

Затем дон Хуан сказал мне, как бы доверяя некий секрет, что Хенаро

ждет нас на полях вблизи дома, чтобы показать мне свое тело сновидения. Он

повторял снова и снова, что теперь я в отличном состоянии сознания, чтобы

видеть и понять, что в действительности представляет собой тело

сновидения. Затем он заставил меня подняться, и мы прошли через

центральную комнату, чтобы выйти наружу. Когда я уже собирался отворить