Карлос Кастанеда

Искусство сновидения 1994г

чтобы получить возможность действовать.

- Но разве мое энергетическое тело не действует все это время?

- спросил я.

- Частично оно работает. Ведь будь это не так, ты бы не смог

путешествовать в царство неорганических существ, - ответил он. - Теперь

же все твое энергетическое тело должно сосредоточиться на выполнении

задания третьих врат, и чтобы облегчить эту задачу для энергетического

тела, ты должен сдерживать свою рациональность.

- Боюсь, что ты не за того меня принимаешь, - сказал я. - Во мне

осталось очень мало рационального после всех тех событий, которые я

пережил благодаря тебе.

- Не возражай. У третьих врат рациональность ответственна за то,

что наши тела стремятся попасть под влияние поверхностных деталей. И

чтобы преодолеть это стремление, у третьих врат мы нуждаемся в

нерациональном и очень подвижном внимании и отказе от рационального.

Утверждение дона Хуана, что каждые врата - это препятствие, не

могло не быть абсолютно истинным. Я работал над задачей третьих врат

сновидения более напряженно, чем над двумя предыдущими вместе взятыми.

Дон Хуан оказывал на меня огромное давление. Кроме того, в моей жизни

изменилось кое-что еще: у меня появилось необычайное чувство страха. Всю

свою жизнь я постоянно боялся той или иной вещи, иногда даже очень

сильно, но я никогда не ощущал ничего, подобного тому страху, который

сопровождал меня после моего столкновения с неорганическими существами.

Однако вся гамма этих переживаний была непостижима для моей обычной

памяти. Только в присутствии дона Хуана эти воспоминания были мне

доступны.

Однажды, когда мы находились в национальном Музее антропологии и

истории Мехико-сити, я спросил его об этой странной ситуации. Задать

такой вопрос именно в этот момент меня побудила странным образом

появившаяся способность вспомнить все, что случилось со мной в ходе

моего общения с доном Хуаном. Эта способность так расковывала,

вдохновляла и окрыляла меня, что я почти танцевал на ходу.

- Просто происходит то, что присутствие нагваля вызывает смещение

точки сборки, - сказал он.

Затем он повел меня в один из выставочных залов музея и сказал, что

мой вопрос очень кстати в связи с тем, что он собирался мне рассказать.

- Я намеревался объяснить тебе, что положение точки сборки дает

возможность попасть в хранилище, где маги содержат свою информацию, -

сказал он. - Я был в восторге, когда твое энергетическое тело

почувствовало мое намерение, и ты спросил меня об этом. Энергетическое

тело знает очень многое. Давай я покажу тебе, сколько всего оно знает.

Он приказал мне погрузиться в абсолютное молчание. Он напомнил мне,

что я уже находился в особом состоянии восприятия, потому что моя точка

сборки сместилась в его присутствии. Он заверил меня, что, погружаясь в

абсолютное молчание, я дам возможность скульптурам в зале показать мне

невообразимые вещи. Он прибавил, очевидно для того, чтобы смутить меня

еще больше, что некоторые из археологических находок были способны своим

присутствием вызывать смещение точки сборки. Если же я достигну

состояния полной тишины, я буду действительно способен видеть сцены из

жизни людей, которые создали эти вещи.

Затем он начал самую странную экскурсию по музею, которую я

когда-либо совершал. Он ходил по залу и объяснял удивительные

особенности каждого из больших экспонатов. Он утверждал, что каждый

предмет в зале, найденный археологами, был записью, преднамеренно

оставленной людьми древности, записью, которую дон Хуан, будучи магом,

читал мне, словно книгу.

- Каждый экспонат здесь предназначен для того, чтобы смещать точку

сборки, - продолжал он. - Останови свой пристальный взгляд на любом из

них, успокой свой ум и посмотри, может сдвинуться твоя точка сборки или

нет.

- Как мне узнать, что она сместилась?

- Тогда ты сможешь видеть и ощущать то, что лежат за пределами

обычного восприятия.

Всматриваясь в скульптуры, я видел и слышал вещи, которые я бы

никогда не мог объяснить. В прошлом я, изучая эти экспонаты с точки

зрения антропологии, всегда имел в виду описания ученых, специалистов в

этой области. Их описания использования многих предметов, основанное на

знании современного человека о мире, в первый раз поразили меня своей

полной условностью, чтобы не сказать, глупостью. То, что дон Хуан сказал

об этих предметах, и то, что я слышал и видел сам, рассматривая их,

менее всего напоминало мне все то, что я когда-либо о них читал. Мое