Карлос Кастанеда

Искусство сновидения 1994г

номерах мне раньше бывать не приходилось.

Кэрол сказала, что я уже был здесь; тем не менее у меня не было никаких

воспоминаний ни о гостинице, ни о номере. Хотя я настолько устал, что

просто не был способен думать об этом. Я просто упал на кровать вниз

лицом. Единственное, чего я хотел, - это спать, хотя и был очень

взвинчен. Было так много несвязанных концов, хотя внешне все выглядело

достаточно упорядоченным. Вдруг я почувствовал внезапный прилив нервного

возбуждения и сил.

- Я никогда не говорил тебе, что не принял подарок бросившей вызов

смерти, - сказал я, повернувшись к Кэрол. - Откуда ты знаешь, что я не

принял его?

- Но ты сказал мне об этом сам, - запротестовала она, садясь рядом

со мной. - Ты так гордился этим. Это было первое, что ты сказал мне,

когда я тебя нашла.

Как ни странно, это был единственный ответ, который не удовлетворил

меня. То о чем она сообщила, не выглядело как мое утверждение.

- Я думаю, что ты неправильно меня поняла, - сказал я. - Я просто

не хотел принимать ничего, что отклонило бы меня от моей цели.

- Ты хочешь сказать, что не чувствуешь гордости за свой отказ?

- Нет. Я ничего не чувствую. Я не способен больше что-либо

чувствовать, кроме страха.

Я вытянул ноги и положил голову на подушку. Я почувствовал, что

если бы я закрыл глаза или прекратил говорить, я бы тут же заснул. Я

рассказал Кэрол, как я спорил с доном Хуаном в начале моего знакомства с

ним, о его убедительных мотивах следовать по пути воина. Он говорил, что

страх поддерживает его, чтобы идти прямо и что больше всего он боится

утратить нагваль, абстрактное, дух.

- По сравнению с утратой нагваля смерть - это ничто, - говорил он с

искренней страстью в голосе. - Мой страх потерять нагваль - это

единственная реальная вещь, которая у меня есть, потому что без этого я

буду хуже, чем мертвец.

Я рассказал Кэрол, как я тут же возразил дону Хуану, гордо заявив,

что поскольку мне неизвестен страх, то если бы мне пришлось выбирать

такой путь, - силой, подвигающей меня на это, для меня была бы любовь.

Дон Хуан заявил, что когда приходит критический момент, то

единственным стоящим состоянием для воина является страх. Втайне я

возмущался узостью его взглядов.

- Колесо сделало полный оборот, - сказал я Кэрол. - Посмотри на

меня сейчас. Я могу поклясться тебе, что единственное, что заставляет

меня держаться, - это страх утратить нагваль.

Кэрол как-то странно взглянула на меня. Такого взгляда я у нее

раньше не замечал.

- Я позволю тебе не согласиться, - сказала она мягко. - Страх

ничего не значит по сравнению с любовью. Страх заставляет двигаться как

попало, любовь заставляет двигаться разумно.

- Что ты говоришь, Кэрол Тиггс? Разве маги сейчас любят ?

Она не ответила. Она легла рядом со мной и положила голову ко мне

на плечо. Мы оставались там, в этой странной неприветливой комнате

долгое время в полной тишине.

- Я чувствую, что чувствуешь ты, - вдруг сказала Кэрол. - Теперь

постарайся почувствовать, что чувствую я. Ты можешь это. Но давай сделай

это во тьме. Кэрол протянула вверх руку и щелкнула выключателем над

кроватью. Одним движением я сел прямо. Толчок страха пронзил меня как

удар электрическим током. Как только Кэрол выключила свет, в комнате

наступила ночь. С огромным беспокойством я спросил ее об этом.

- Ты еще не в себе, - сказала она подбадривающе. - У тебя был

грандиозных размеров припадок. Войдя так глубоко во второе внимание, ты

как бы немного не в порядке. Конечно сейчас день, но твои глаза не могут

еще привыкнуть к тусклому свету в номере.

Более или менее успокоившись, я снова ляг. Кэрол продолжала

говорить, но я не слушал. Я чувствовал простыни. Это были настоящие

простыни. Я пробежался руками по кровати. Это была кровать! Я наклонился

и дотронулся пальцами до холодного пола. Я встал с кровати и проверил

каждый уголок в номере и ванной. Все было обычно, естественно. Я сказал

Кэрол, что когда она выключила свет, у меня появилась абсолютная

уверенность, что я сплю.

- Сделай перерыв, - сказала она. - Прекрати этот бред, или иди в

кровать и отдохни.

Я открыл занавеси на окне и посмотрел на улицу. Был день, но когда

я закрыл их, в номере была ночь. Кэрол умоляла меня лечь в постель. Она

боялась, что я убегу на улицу, как сделал это раньше. В этом она была

права. Я вернулся в постель, не заметив, что ни одной секунды я не

потратил на то, чтобы указать на что-нибудь мизинцем. Как будто бы это

стерлось из моей памяти.