Карлос Кастанеда

Искусство сновидения 1994г

Я был уверен, что найду ее там, что она меня ждет. Дон Хуан

принял меня так, как-будто я вернулся из лап смерти. Он и его компаньоны

были в сильном возбуждении, с любопытством меня осматривая.

- Где ты был? - требовательно спросил дон Хуан.

Я не мог понять причины всей этой суеты. Я сказал ему, что провел

ночь с Кэрол в гостинице у площади, потому что у меня не было энергии

вернуться из церкви к нему домой, - но ведь они и сами об этом знали.

- Мы ничего об этом не знали, - сказал он.

- Разве Кэрол не сказала вам, что была со мной? - спросил я с тупым

подозрением, и если бы я не был таким уставшим, то меня бы охватила

тревога.

Никто не ответил. Они смотрели друг на друга. Я повернулся к дону

Хуану и сказал, что я думал, что это он послал Кэрол найти меня. Дон

Хуан ходил взад-вперед по комнате, не говоря ни слова.

- Кэрол Тиггс вообще с нами не было, - сказал он. - А тебя не было

девять дней.

Только моя усталость спасла меня от шока при подобном заявлении.

Тон его голоса и уверенность, которую продемонстрировали другие,

доказывали, что все это серьезно. Но я был настолько ошеломлен, что

ничего не мог сказать.

Дон Хуан попросил меня рассказать им подробно, что произошло между

мной и бросившей вызов смерти. Я был удивлен, что так много помнил и

смог рассказать, несмотря на усталость. Напряжение было снято, когда я

рассказал, как сильно смеялась женщина над моим бессмысленным криком в

ее сновидении, о моем намерении видеть.

- Способ указывать мизинцем работает даже лучше, - сказал я дону

Хуану без всякой попытки обвинения.

Дон Хуан спросил, была ли у женщины еще какая-нибудь реакция на мой

бессмысленный крик, кроме смеха. Я не помнил ничего, кроме ее веселья и

ее слов о том, как он ее не любит.

- Нельзя сказать, что я не любил ее, - запротестовал дон Хуан. - Я

просто не люблю методы принуждения старых магов.

Обращаясь ко всем, я сказал, что лично мне очень нравится эта

женщина, безмерно и без предубеждений. И что я люблю Кэрол Тиггс так,

как не любил никого и никогда.

Казалось, они не одобрили того, что я говорил. Они смотрели друг на

друга, как будто я вдруг сошел с ума. Я хотел говорить еще. Но дон Хуан,

как мне показалось, чтобы я больше не наговорил глупостей, выставил меня

из дома и отправил обратно в гостиницу. Он пошел вместе со мной.

В гостинице был тот же управляющий, с которым я говорил раньше. Он

выслушал наши описания Кэрол Тиггс, но с абсолютной уверенностью

отрицал, что когда-либо видел ее или меня раньше. Он даже позвал

горничных; они подтвердили его слова.

- Что вся это может значить? - спросил дон Хуан вслух.

Казалось, что его вопрос был обращен к себе самому. Он тихонько

вывел меня из гостиницы.

- Пойдем из этого запутанного места, - сказал он.

Когда мы вышли на улицу, он велел мне не оборачиваться и не

смотреть на гостиницу или церковь через дорогу, а идти с опущенной

головой. Я посмотрел на свои ботинки и понял, что на мне была уже не

одежда Кэрол, а моя собственная. Но как бы я не старался, я не мог

вспомнить, когда я переоделся. Я вычислил, что это, должно быть, было,

когда я проснулся в гостинице. Очевидно, тогда я надел свою собственную

одежду, хотя ничего не помнил об этом.

К тому времени мы дошли до площади. До того, как мы перешли ее,

чтобы направиться домой к дону Хуану, я рассказал ему про свою одежду.

Он ритмично покачивал головой, внимательно слушая каждое слово. Он сел

на скамейку и полным уверенности голосом сказал, что с этого момента я

должен забыть, что было во втором внимании между женщиной в церкви и

моим энергетическим телом. Мое общение с Кэрол Тиггс в гостинице было

чем-то вроде айсберга.

- Невозможно представить, что ты был во втором внимании девять

дней, - продолжал дон Хуан. - Девять дней - это секунда для бросившего

вызов смерти, но вечность для нас.

Прежде чем я смог что-то возразить, или объяснить или сказать

что-нибудь, он остановил меня.

- Если ты до сих пор не можешь вспомнить всего, чему я тебя обучал

во втором внимании, - подумай, насколько труднее должно быть

воспоминание того, чему учил тебя бросивший вызов смерти. Я только учил

тебя менять уровни осознания; бросивший вызов смерти заставлял тебя

менять вселенные.

Я чувствовал себя разбитым. Дон Хуан и два его компаньона

заставляли меня сделать невероятное усилие, чтобы вспомнить, когда я

переоделся. Я не смог. Моя голова была пуста: ни чувств, ни воспоминаний.

Каким-то образом я не был полностью с ними.