Стивен Кинг

Бесплодные земли Темная Башня – 3

он вспомнил, что папка с его сочинением осталась лежать на парте.

Они прочтут его и подумают, что я спятил. Fou. Да, все правильно. Так они и подумают. Потому что я в самом деле спятил.

А потом у него в голове зазвучал другой голос. Голос того человека с глазами воина… который носил два больших револьвера на широких ружейных ремнях очень низко на бедрах. Холодный, суровый голос… но были в нем утешение и тепло.

Нет, Джейк, говорил Роланд. Ты не спятил. Ты не можешь понять, что с тобой происходит, тебе сейчас страшно, но ты не рехнулся, и не надо боятся ни тени своей, что за тобою шагает утром, ни тени вечерней своей, что встает пред тобою. Просто нужно найти путь обратно домой, вот и все.

— Но куда мне идти? — прошептал Джейк. Он стоял сейчас на Пятьдесят Шестой между Парком и Мэдисоном и смотрел на проезжающие мимо автомобили. Проехал автобус, оставив после себя едкий шлейф выхлопных газов. — Куда мне идти? Где эта чертова дверь?

Но голос стрелка уже замер.

Джейк повернул налево, к Ист Ривер, и слепо пошел вперед. Он понятия не имел — куда. Ни малейшего представления. Он мог только надеяться, что ноги сами приведут его в нужное место… в хорошее место… как недавно они его завели в плохое.

Это случилось три недели тому назад.

Нельзя даже сказать: «Началось три недели назад», — потому что, когда «началось», это предполагает некоторое последующее развитие, а его не было. Развивались, единственно, голоса — по нарастающей. Крепли ожесточенность и ярость, с которыми каждый настаивал на своем варианте реальности, но все остальное именно «случилось» — в одно мгновение.

Он вышел из дома в восемь утра — он всегда выходил пораньше, когда погода была хорошей, чтобы пройтись пешком, а этот май в смысле погоды был просто чудным. Папа уже отбыл на телестудию, мама еще не вставала, а миссис Грета Шоу, обосновавшись на кухне, пила свой кофе и читала свою «Нью— Йорк Пост».

— До свидания, Грета, — сказал он ей. — Я пошел в школу.

Она махнула ему рукой, не отрываясь от газеты.

— Счастливо, Джонни.

Все — как всегда. Еще один день из жизни.

И так продолжалось еще двадцать пять минут. А потом все изменилось. Уже навсегда.

Он шел по улице (в одной руке школьная сумка, в другой —