Стивен Кинг

Бесплодные земли Темная Башня – 3

в ствол дерева неподалеку от исполосованной сосны, которая спасла Эдди жизнь. Вытащил его, начисто вытер лезвие полою рубахи из мягкой оленьей кожи, которая заменила старую, изорванную в лохмотья, ту, что была на нем, когда они ушли с пляжа. Стрелок стоял рядом с медведем и смотрел на него с изумлением и жалостью, мысленно обращаясь к нему:

Привет, незнакомец. Привет, старый друг. Я раньше не верил в тебя, что ты существуешь на самом деле. Вот Алан, наверное, верил… Катберт, я знаю, верил… Катберт, он верил во все… а я всегда был практичен и трезв. Я думал, что ты всего навсего детская сказка… еще один из тех ветров, что носились в пустой голове моей старой нянюшки и вырывались из ее рта, не умолкающего ни на мгновение. Но ты все время был здесь, беглец прежних дней, как та колонка на дорожной станции, как те машины в тоннелях под горной грядой. Может быть, Недоумки Мутанты, боготворящие эти сломанные останки — потомки тех самых людей, которые жили в этом лесу когда то и которым пришлось бежать, спасаясь от твоего гнева? я не знаю и никогда уже не узнаю… но мне кажется, что я прав. Да. А потом пришел я со своими друзьями… заклятыми новыми друзьями, которые с каждым днем напоминают все больше и больше старых заклятых моих друзей. Мы пришли, очертив свой магический круг вокруг нас и всего, к чему мы прикасались, сплели отравленную нить, и вот ты лежишь, бездышанный, у наших ног. Мир опять сдвинулся с места, и на этот раз, старый друг, ты остался за бортом.

Тело чудовище все еще излучало тяжелый и тошнотворный жар. Червяки паразиты лезли целыми ордами у него изо рта и изорванных в клочья ноздрей и почти сразу же умирали. По обеим сторонам от медвежьей головы росли белесые кучки воскового цвета.

Эдди медленно подошел к исполинскому телу. Сюзанну он нес, посадив к себе на бедро, как матери носят детей.

— Что это было, Роланд? Ты знаешь?

— Он назвал его, кажется, Стражем, — сказала Сюзанна.

— Да, — медленно проговорил Роланд, пораженный. — Я думал, что их давно нет, что по другому и быть не может… если они вообще когда нибудь существовали… наяву, я хочу сказать, а не в старых сказках.

— Одно я знаю точно: зверюга была невминяема, — сказал Эдди.

Роланд чуть улыбнулся.

— Если б ты прожил на свете две три тысячи лет, ты бы тоже, наверное, стал невминяемым.

— Две три тысячи лет… О Господи!