Стивен Кинг

Бесплодные земли Темная Башня – 3

без сомнения, умирал. Его оглушительный рев превратился в какие то влажные всхлипы, и хотя глаза его были открыты, он, похоже, ослеп: мотался по лагерю, не разбирая дороги, сбивая рейки, на которых были растянуты добытые шкурки, топча шалашик, который Сюзанна делила с Эдди, сбивая молоденькие и сухие деревья. Струи дыма растекались по стальному штырю в голове у медведя, как будто от выстрела у него воспламенились мозги.

Эдди добрался до нижней ветки сосны, спасшей, если так можно сказать, ему жизнь, и уселся верхом на нее, дрожа всем телом.

— Матерь Божья, Пречистая дева Мария, — выдохнул он. — Вот смотрю и глазам не ве…

Медведь развернулся к нему. Эдди проворно соскочил с ветки и со всех ног помчала к Сюзанне с Роландом. Медведь, похоже, его не заметил: шатаясь, как пьяный, он подошел к сосне, послужившей убежищем Эдди, попытался схватиться за ствол, но промахнулся и тяжело упал на колени. Теперь его всхлипы сменились новыми звуками. Эдди они напомнили грохот громадного двигателя, разваливающегося на части.

Громадное тело скрутило судорогой, выгнуло дугой. Медведь вскинул передние лапы и, словно взбесившись, вонзил острые когти себе же в морду. Брызнула кровь, кишащая червяками. Чудовище грохнулось оземь, так что земля содрогнулась, и больше не пошевелилось. После стольких веков исполинский медведь, которого Древние называли Миа — мир под покровом мира — все же нашел свою смерть.

Эдди поднял Сюзанну и, прижимая ее к себе липкими от медвежих соплей руками, крепко поцеловал. От него пахло потом и сосновой смолой. Она прикоснулась к его щекам, к его шее, провела руками по влажным волосам. У нее вдруг возникло безумное желание потрогать его везде, чтоб убедиться, что он живой, настоящий.

— Он едва меня не зацепил, — бормотал Эдди. — Как в луна парке на каком нибудь сумасшедшем атракционе. Но какой был выстрел! Господи, Сьюз… ну ты дала!

— Я очень надеюсь, что мне никогда не придется больше повторить нечто подобное, — сказала она, но некий голос в самых глубинах ее души воспротивился. Этот голос твердил, что она ждет — не дождется, когда можно будет нечто подобное повторить. Он был холодным, этот протестующий голос. Таким холодным…

— Что… — начал Эдди, поворачиваясь к Роланду, но Роланда уже не было рядом. Он медленно приближался к поверженному медведю, который лежал на земле косматыми коленями кверху. Откуда то из глубин нутра зверя доносились приглушенные вздохи и булькание… это кончался завод его внутренностей.