Говард Ф.Лавкрафт

В стенах Эрикса

не сразу оправился. Поднявшись в конце концов

на ноги, я почти машинально принялся чистить залепленный грязью комбинезон.

Я все еще не мог взять в толк, что же со мной произошло. Впереди не

было видно никакого препятствия -- ни в момент столкновения, ни сейчас,

некоторое время спустя. Неужели я прости-напросто поскользнулся в грязи? Но

разбитые кулаки и боль в груди убеждали в обратном. Или все это было только

галлюцинацией, навеянной еще одним растущим где-нибудь поблизости

"миражетворным" цветком? Тоже маловероятно, если учесть отсутствие прочих

знакомых уже мне симптомов и равнинный характер местности, на которой негде

было укрыться столь приметному растению. Случись все это на Земле, я мог бы

предположить здесь наличие заградительного силового поля, обычно

устанавливаемого правительством по периметру какой-нибудь запретной зоны, но

в этих безлюдных краях подобная вещь была немыслимой.

Так и не придя ни к какому однозначному выводу, я решился на

эксперимент. Выставив как можно дальше вперед руку с ножом, я начал

осторожно продвигаться по направлению к сверкавшему неподалеку кристаллу.

Уже на третьем шаге мне пришлось остановиться -- кончик ножа уперся в

твердую гладкую поверхность. Да -- именно уперся в некую твердую гладкую

поверхность там, где я не видел абсолютно ничего.

Инстинктивно отпрянув, я после минутного колебания набрался храбрости,

протянул вперед левую руку и ощутил под перчаткой невидимую твердую преграду

или -- быть может -- иллюзию такой преграды. Проведя рукой по гладкой, как

стекло, поверхности, я не нащупал ни выступов, ни следов стыка отдельных

блоков. Тогда, не без внутренней дрожи, я снял перчатку и дотронулся до

поверхности голой рукой. Она действительно была твердой, гладкой и очень

холодной, чем резко контрастировала с температурой окружающей среды. Сколько

ни напрягал я зрение, мне так и не удалось обнаружить никаких видимых

признаков плотного вещества. Оно не преломляло солнечные лучи -- иначе я

заметил бы искажение перспективы по ту сторону преграды -- и не отражало их,

судя по отсутствию солнечных бликов на прозрачной поверхности, под каким бы

углом я на нее ни пытался смотреть.

Крайне заинтригованный этим обстоятельством, я приступил к более

тщательному обследованию странного объекта. Оказалось, что он простирается

неопределенно далеко как влево, так и вправо, и, кроме того, уходит вверх на

недосягаемую для моих рук высоту. Таким образом, это было нечто вроде стены,

построенной здесь с какой-то совершенно непонятной целью из неведомого мне

материала. Я снова вспомнил о растении, способном вызывать в сознании любые

самые причудливые образы, но, поразмыслив здраво, был вынужден отказаться от

этой версии.

Я долго стучал по стене рукояткой ножа и пинал ее своими тяжелыми

ботинками, надеясь по звуку ударов составить хоть какое-нибудь представление

о чудесном строительном материале. На слух он воспринимался как бетон, тогда

как на ощупь скорее напоминал стекло или металл. В конечном счете я убедился

в том, что имею дело с явлением, выходящим за рамки обычных земных

представлений.

Следующим вполне логичным шагом было определение размеров препятствия,

причем если вопрос о его высоте оставался открытым, то прочие параметры --

прежде всего протяженность и конфигурация -- казались легко доступными для

измерения. Итак, придерживаясь руками за стену, я начал осторожно двигаться

вдоль нее налево и очень скоро заметил, что иду не по прямой линии.

Возможно, стена эта являлась частью обширной окружности или эллипса. И тут

мое внимание вновь переключилось на сверкавший в отдалении драгоценный

кристалл.

Как уже отмечалось выше, даже с гораздо большей дистанции мне бросилась

в глаза некоторая необычность в расположении кристалла, пьедесталом которому

служил небольшой холмик, резко выделявшийся на фоне плоской болотистой

равнины. Теперь -- с расстояния в сто ярдов -- я смог, несмотря на легкую

дымку, разглядеть, что представлял собой этот холмик. То был труп человека в

форменном комбинезоне "Кристальной Компании", лежавший на спине со снятой

кислородной маской, край которой торчал из грязи в нескольких дюймах от

тела. В его правой руке, конвульсивным жестом прижатой к груди, и находился