А. Безант

В преддверии храма

известных рассуждениях, которые заставляют ум продолжительно работать

по намеченной линии; он не позволяет ему скакать с предмета на

предмет, питая свойственную ему тревожность, ибо эта тревожность

является препятствием на пути и может его совершенно сковать, если не

будет побеждена. Таким образом, день за днем, месяц за месяцем, год за

годом он воспитывает свой ум, приучая его к мышлению и выбирая для

него объект работы.

Он больше не позволяет своим мыслям приходить и уходить и не позволяет

также какой-нибудь мысли завладеть им, он хочет быть хозяином в своем

собственном доме. У него могут быть огорчения и заботы, но он ими

пользуется для воспитания своего ума. Когда скопляется много забот и

волнений и когда является соблазн тревожиться о будущем, о том, что

может еще случиться через несколько дней, недель или месяцев, он

говорит: "Я не позволю такой тревоге жить в моей душе, не дам приюта

таким беспокойным мыслям; во мне будет жить только то, что я хочу, что

я выбрал, а то, что приходит помимо меня, то будет изгнано". Есть

люди, которые не спят по ночам, вследствие тревоги; не заботы их

убивают, а мысли об этих заботах. Ученик так действовать не может; он

не может допустить что-либо помимо своей воли и замыкает на запор

двери своего ума уже перед этими назойливыми мыслями. Это

определенная, медленная и нелегкая работа, мысли врываются, а он их

должен выгонять; и это он должен повторять снова и снова, ибо нет

другого пути к успеху: нужно схватить назойливую мысль, сколько бы раз

она ни являлась, и спокойно ее выгонять, отказывая ей в приюте. Но как

это сделать? Легче всего дать вначале уму какую-нибудь другую пищу;

позднее ум просто откажется принять ее, но пока ученик не научился еще

спокойно закрывать двери своего ума, не обращая никакого внимания на

врывающиеся в него мысли, он мудро сделает, заменяя мысль о преходящем

мыслью о вечном. Таким образом он достигает двух вещей: он

освобождается от мимолетной мысли и вместе с тем приучает ум свой

пребывать в вечном; он обретает чувство мира, понимание, что настоящее

есть преходящее и потому не заслуживает волнений; пребывая в области

вечного, ум обретает крепость и познает тайну мира в этом и других

мирах.

Воспитывая таким образом свой ум и овладевая им, становясь способным

выбирать и отгонять мысли, ученик сделает дальнейший, более трудный

шаг вперед: он будет думать вне ума своего не потому, что он впадет в

бессознательное состояние, а потому, что погрузится в более глубокое

сознание; не потому, чтобы жизнь в нем начала замирать, а потому, что

она сделалась настолько интенсивной, что мозг не в состоянии ее

вместить. С этим ростом внутренней жизни, с возрастанием этой

жизненной энергии, изливающейся из души, он познает ступень, на

которой мысль не будет больше мыслью его ума, но сознанием самой души.

Задолго до того, как он обретет это сознание и будет им владеть

непрерывно, ему придется пройти через период тьмы и пустоты, через

одну из самых тяжелых стадий Преддверия. Тогда он начнет понимать

слова Учителя: "Своим Божественным покори свое низшее "я", Вечным

покори Божественное". Божественное "я" — это душа, которая должна

покорить малый разум, но над душой пребывает Вечное, и при вступлении

в Храм это Вечное должно владеть Божественным, подобно тому, как

Божественное владеет низшим "я". Постепенно и медленно он учится

господству над всем, что его окружает и с чем он приходит в

соприкосновение.

Он вступает на ту ступень Преддверия, где его окружают тонкие

соблазны, не те, что возбуждают низшую природу, но те, которые дерзают

восстать против высшей, пользуясь для погибели ученика умом, так как

грубым искушениям не удалось соблазнить его. Тонкие искушения

отуманивают внутреннего человека во время его восхождения по крутой

тропе; они окружают его сонмом суетных мыслей, и он должен обрести

полное господство над образами, созданными им самим, прежде чем он

будет в состоянии оставаться совершенно спокойным и ясным среди этого

полчища наступающих мыслей, получающих новую жизнь и силу от сил

противодействующих, всегда стремящихся задержать душу в ее

восхождении. В Преддверии он встречается с ними лицом к лицу, они

набрасываются на него с яростью, свойственной силам зла, и если он не

научился владеть собой и ограждать свой ум от стремительных нападений

внешнего мира, то как же ему устоять против жестокой рати Мары?1

Это враги души, не пропускающие никого, кто не обрел еще совершенного

мира.