А.Т. Барсер

Письма Махатм (Часть 2)

мы видим, что все-таки ум управляет миром. Философы, создавшие

какие-нибудь идеи, давно уже умерли и превратились в прах, но благодаря

описанному мною механизму, мысль их все-таки торжествует в конце концов.

$З. ОБАЯНИЕ

Идеи, распространяемые путем утверждения, повторения и заразы, обязаны своим

могуществом главным образом таинственной силе, которую они приобретают, -

обаянию.

Идеи или люди, подчинявшие себе мир, господствовали над ним преимущественно

благодаря этой непреодолимой силе, именуемой обаянием. Мы все понимаем значение

этого слова, но оно употребляется часто в таких различных смыслах, что объяснить

его нелегко. Обаяние может слагаться из противоположных чувств, например,

восхищения и страха. В основе обаяния действительно часто заложены именно эти

чувства, но иногда оно существует и без них. Наибольшим обаянием, например,

пользуются умершие, следовательно, - существа, которых мы не боимся: Александр,

Цезарь, Магомет, Будда. С другой стороны есть такие предметы и фикции, которые

нисколько не возбуждают в нас восхищения, например, чудовищные божества

подземных храмов Индии, но которые, тем не ме-нее, имеют огромное обаяние.

В действительности обаяние - это род господства какой-нибудь идеи или

какого-нибудь дела над умом индивида. Это господство парализует все критические

способности индивида и наполняет его душу удивлением и почтением. Вызванное

чувство необъяснимо, как и все чувства, но, вероятно, оно принадлежит к тому же

порядку, к какому принадлежит очарование, овладевающее замагнитизированным

субъектом. Обаяние составляет самую могущественную причину всякого господства;

боги, короли и женщины не могли бы никогда властвовать без него.

Различные виды обаяния можно, однако, подразделить на две главные категории:

обаяние приобретенное и обаяние личное. Приобретенное обаяние - то, которое

доставляется именем, богатством, репутацией; оно может совершенно не зависеть от

личного обаяния. Личное же обаяние носит более индивидуальный характер и может

существовать одновременно с репутацией, славой и богатством, но может обходиться

и без них.

Приобретенное или искусственное обаяние гораздо больше распространено. Уже

одного того факта, что какой-нибудь индивид занимает известное социальное

положение, обладает известным богатством и титулами, бывает зачастую достаточно,

чтобы придать ему обаяние, как бы ни было ничтожно его личное значение. Военный

в своем мундире, судья в своей мантии всегда пользуются обаянием. Паскаль

совершенно справедливо указывал на необходимость облачить судей в мантии и

парики. Без этого они бы лишились на три четверти своего авторитета. Самый

свирепый социалист всегда бывает несколько смущен при виде принца или маркиза;

стоит присвоить себе такой титул, и самый прозорливый коммерсант легко даст себя

обморочить.

Это влияние титулов, орденов и мундиров на толпу встречается во всех странах,

даже там, где больше всего развито чувство личной свободы. Я приведу по этому

поводу отрывок из новой книги одного путешественника, рассказывающего следующее

о том обаянии, которым пользуются некоторые личности в Англии:

Много раз мне приходилось наблюдать особенное состояние опьянения, которое

овладевает даже самыми благоразумными англичанами при виде и общении с

каким-нибудь пэром Англии. Они заранее уже любят его, лишь бы богатство его

соответствовало его положению, и в его присутствии они всё переносят от него с

восторгом. Они краснеют от удовольствия, когда он приближается к ним или

затоваривает с ними; сдерживаемая радость сообщает непривычный блеск их глазам.

У них лорд находится в крови , если позволено будет так выразиться, как мы

выражаемся, например, про испанца, что у него танцы в крови, про немца - что у

него музыка в крови, и про француза - что у него в крови революция. Их страсть к

лошадям и Шекспиру менее сильна, и они менее извлекают из нее наслаждений. Книга

пэров имеет огромный сбыт и ее можно найти в самых отдаленных местах и у всех

так же, как Библию .

Я касаюсь здесь лишь обаяния, которое имеют люди; но рядом с этим можно

поставить и обаяние мнений, литературных и художественных произведений и т.д. В

последнем случае чаще всего обаяние является результатом усиленного повторения.

История и в особенности история литературы и искусства, представляет собой не

что иное, как повторение все одних и тех же суждений, которые никто не смеет