А.Т. Барсер

Письма Махатм (Часть 2)

чтобы взять

бюро приступом; социалисты же с жаром старались отразить их, толкались, ругали

друг друга продажными шпионами и т.д., и в конце концов один из граждан удалился

с подбитым глазом.

Наконец кое-как удалось составить бюро среди всеобщего шума, и на трибуне

остается компаньон X. Он начинает развивать настоящий обвинительный акт против

социалистов, которые прерывают его криками: Кретин! бандит! каналья! и т.д.,

- эпитеты, на которые компаньон X. отвечает изложением теории, изображающей

социалистов идиотами или шутами .

...Партия Аллемана организовала вчера вечером в зале торговли на улице Фобург дю

Тамил большое подготовительное собрание к празднику рабочих первого мая.

Лозунгом было: тишина и спокойствие .

Компаньон Г. обозвал социалистов кретинами и обманщиками; тотчас же ораторы и

слушатели стали осыпать друг друга бранью, и дело дошло до рукопашной схватки,

на сцену появились стулья, скамьи, столы и т.д.

Не следует, однако, думать, что такой способ обсуждения был свойствен только

какому-нибудь известному классу избирателей и находился быв зависимости от их

социального положения. Во всяком анонимном собрании, какое бы оно ни было, хотя

бы оно исключительно состояло из ученых, прения всегда облекаются в одну и ту же

форму. Я говорил уже, что люди в толпе стремятся к сглаживанию умственных

различий, и доказательства этого мы встречаем на каждом шагу. Вот, например,

извлечение из протокола одного собрания, состоявшего исключительно из студентов,

заимствованного мною из газеты Temps от 13 февраля 1895 года:

Шум все увеличивался по мере того, как время шло и я не думаю, что нашелся бы

хоть один оратор, который мог бы сказать две фразы и при этом его не прерывали.

Каждую минуту раздавались крики то из одного места, то из другого, а то изо всех

мест сразу; аплодировали, свистели, между различными слушателями возникали

яростные споры, размахивали угрожающим образом тростями, мерно стучали в пол,

кричали: Вон! На трибуну!

М. С. начал расточать по адресу ассоциации самые нелестные эпитеты, называя ее

подлой, чудовищной, продажной и мстительной и т.д., заявляя, что стремится к ее

уничтожению...

Спрашивается, как же при подобных условиях избиратель составляет себе свое

мнение? Но такой вопрос может явиться у нас лишь тогда, когда мы пребываем в

странном заблуждении насчет свободы такого собрания. Толпа ведь имеет только

внушенные мнения и никогда не составляет их путем рассуждений. В занимающих нас

случаях мнения и воты избирателей находятся в руках избирательных комитетов, где

вожаками чаще всего бывают виноторговцы, имеющие влияние на рабочих, так как они

оказывают им кредит. Знаете ли вы, что такое избирательный комитет? -

спрашивает один из самых мужественных защитников современной демократии, г.

Сегерер. - Это просто ключ ко всем нашим учреждениям, главная часть нашей

политической машины. Франция в настоящее время управляется комитетами.

Комитеты, каково бы ни было их название: клубы, синдикаты и проч., составляют,

быть может, самый главный элемент опасности надвигающегося могущества толпы. Они

представляют собой самую безличную и, следовательно, самую угнетающую форму

тирании. Вожаки, руководящие комитетами, имея право говорить и действовать от

имени какого-нибудь собрания, избавляются от всякой ответственности и могут все

себе позволить. Ни один из самых свирепых тиранов не мог бы никогда и помышлять

о таких предписаниях, какие издавались, например, революционными комитетами. Они

истребляли Конвент и урезали его, и Робеспьер оставался абсолютным властелином

до тех пор, пока мог говорить от их имени. Но в тот день, когда он отделился от

них, он погиб. Царство толпы - это царство комитетов, т.е. вожаков, и нельзя

даже вообразить себе худшего деспотизма.

Действовать на комитеты не трудно; надо только чтобы кандидат мог быть принят и

обладал достаточными ресурсами. По признанию самих же жертвователей, довольно

было трех миллионов, чтобы устроить множественные выборы генералу Буланже.

Такова психология избирательной толпы; она не отличается ничем от психологии

толпы других категорий и нисколько не лучше и не хуже ее. Но из всего

вышесказанного я все же не вывожу заключения против всеобщей подачи голосов.

Если бы от меня зависела судьба этого учреждения, то я бы оставил его в том

виде, в каком оно существует теперь, руководствуясь практическими соображениями,